ТРЕБОВАЛ ЛИ ЛЕНИН УБРАТЬ СТАЛИНА?
                                              НЕДОСКАЗАННОСТЬ ПИСЬМА К СЪЕЗДУ       

             Историк В.А.Сахаров подготовил к публикации ряд документов с комментариями к ним. Называется его работа «Опасения В.И. по адресу тов.Сталина не оправдались. Обсуждение на ХIII съезде РКП(б) ленинского «Письма к съезду» 1924г.». Публикатор и автор комментария исходит из того, что в науке и общественном мнении утвердилось мнение, что «Письмо к съезду», продиктованное Лениным 24-25 декабря 1922 года и 4 января 1923 года, было в полном соответствии с волей вождя передано его женой Н.К.Крупской 18 мая 1924г. в ЦК РКП(б). Воля Ленина, по её словам, состояла в том, чтобы обсудить его.
             Интригами И.В.Сталина, Г.Е.Зиновьева и Л.Б.Каменева обсуждение ленинского письма на ХIII съезде РКП(б) было подменено ознакомлением делегатов съезда с его содержанием на их собраниях по региональным группам, в результате чего съезд не прислушался к предупреждениям и предложениям Ленина, в частности, о перемещении Сталина с поста Генерального секретаря партии. Однако, замечает Сахаров, реальность была иной. «Обе части «Письма к съезду» («характеристики», продиктованные 24-25 декабря 1922г., и «добавление» к ним от 4 января 1923г.) были известны членам Политбюро ЦК РКП(б) задолго до смерти Ленина, использовались во внутрипартийной борьбе, но никем не рассматривались как две части одного секретного документа. «Характеристики», - отмечает он, - были переданы в ЦК Н.К.Крупской в конце мая 1923 года, при этом она ничего определённого о воле Ленина не сообщала. «Добавление» к ним в июле 1923г. было распространено среди членов Политбюро как записка Ленина, адресованная ХII съезду партии». Далее цитируемый мною автор сообщает, что Пленум ЦК РКП(б), собравшийся в ночь с 21 на 22 января 1924 года в связи со смертью Ленина и подготовкой его похорон, решил: «Для приема бумаг, оставшихся после Владимира Ильича, назначить комиссию в составе т.т.Сталина, Зиновьева, Марии Ильиничны, Надежды Константиновны, Бухарина и Смирнова; этой же комиссии принять меры к сохранению всего, связанного с памятью об Ильиче (кабинет и пр.)».
               Вскоре в Москве началось подпольное тиражирование и распространение текстов «ленинского завещания». Так впервые появилось это название - «Завещание Ленина», относящееся к сугубо секретным текстам. Ф.Э.Дзержинский как председатель комиссии ЦИК СССР по организации похорон В.И.Ленина, запретил несанкционированное распространение этих секретных документов: 30 января 1924г. комиссия ЦИК обсудила «вопрос о запрещении т.Дзержинским распространять издания «Завещания Ленина» и постановила: «Запрещение подтвердить». 18 мая 1924г. комиссия ЦК РКП(б) по приему документов В.И.Ленина, ознакомившись с ленинскими диктовками, постановила: «Довести эти документы до сведения ближайшего пленума ЦК с предложением довести их до сведения партийного съезда». Иначе говоря, было решено сделать то, о чем говорила Крупская. 21 мая 1924г. пленум ЦК РКП(б) заслушал доклад комиссии по приему бумаг В.И.Ленина, с которым выступил Л.Б.Каменев. «К сожалению, он историкам пока недоступен, - сообщает Сахаров. - Из официальных документов ничего не известно и о том, как проходило обсуждение этого вопроса на пленуме, свидетельства его участников противоречат друг другу, имеющимся документам, и потому не вызывают доверия». Итак, даже спустя столько времени после смерти Ленина, некоторые документы, связанные с его т.н. «завещанием», недоступны для изучения.
               В связи с этим, обратимся к исследованию Эдварда Радзинского «Сталин». В этой книге весьма компетентный историк отмечает, что ленинское «Письмо к съезду» оставляет странное впечатление какой-то явной недоговоренности. «К примеру, он пишет о необъятной власти, оказавшейся у Сталина, выражает опасения, что тот не всегда сумеет «достаточно осторожно ею пользоваться». И что же - снять с поста? Нет, Ленин этого не предлагает. Более того, будто для доказательства, что Сталина некем заменить, он дает нелестные характеристики остальным партийным вождям… Значит не снимать? Но что делать? Оказывается, надо лишь «увеличить число членов ЦК за счёт рабочих». Выходит, рабочие и должны обуздать властолюбие Сталина и партийных боссов? Неужели Ленин мог быть так наивен. Впрочем, после сталинской грубости с Крупской Ленин дописывает новый абзац, где уже требует «перемещения Сталина с поста Генсека». И все? Никакой рекомендации - кем заменить? Никакого имени? Но это же означает хаос! Не может Вождь оставлять партию без точных указаний! Они должны быть! Но где они? Почему их нет?».   
             Далее Радзинский утверждает, что Ленин был политиком опытным и отлично понимал, что его письмо в подобном виде могло просто не дойти до партии. Уничижительные характеристики, которые он щедро раздал всем наследникам, объединит их в желании скрыть его. Так оно и получилось. «И когда американский коммунист Истмен рассказал о «письме к съезду», Троцкий тотчас объявил: никакого письма не существует… И ещё странность: лучше всех в этом письме выглядит… Сталин! Он единственный, кого Ленин обвиняет лишь в грубости, нетерпимости. Но грубость никогда не считалась недостатком пролетарской партии, а приписка Ленина о перемещении Сталина могла быть расценена всего лишь как эмоциональный всплеск - результат конфликта с Крупской. Неужели блестящий журналист Ленин, жаждущий снять Сталина, всего этого не понимал? Понимал, не мог не понимать. Тогда что же?». И автор делает весьма интересный вывод, который до него никто не делал: «Скорее всего, дошедший до нас текст - лишь часть письма… Опытный конспиратор, Ленин специально оставил этот вариант в секретариате, догадываясь о ненадежности сотрудников. Это был текст для Сталина. Существовал, видимо, иной, более полный текст.». Радзинский предполагает, что Ленин мог его хранить в потайном месте - в своем рабочем кабинете в Кремле. И в этом тексте, возможно, и были предложения съезду такие, как, например, популярная идея о замене Генсека тройкой секретарей - Троцкий, Зиновьев, Сталин. Подобное предложение начисто уничтожало влияние Сталина. Но Ленин не учел, что и Сталин был не менее опытен в конспирации. Он «проверил» кабинет Ленина незадолго до его смерти, и тем самым ускорил смерть вождя. Не забудем, что Ленин приезжал в Кремль, будучи весьма нездоровым. Вполне вероятно для того, чтобы проверить сохранность полного текста письма к съезду. Косвенным потверждением данной ситуации служит предсмертная записка Марии Ульяновой, которую приводит Радзинский: «В.И.Ленин ценил Сталина как практика, но считал необходимым, чтобы было какое-то сдерживающее начало некоторым его замашкам и особенностям, в силу которых Сталин должен быть убран с поста генсека. Об этом он определённо сказал в своем политическом завещании, которое так и не дошло до партии, но об этом в другой раз…». Но другого раза не было. Мария, сестра Ленина, вскоре умерла. Не Сталин ли «помог» ей умереть? Ведь он вполне мог знать о том, чем занималась сестра создателя партии большевиков. И наверняка знал. А тот документ, который мы называем ленинским «Письмом к съезду», был доведен до делегатов ХIII съезда партии весьма своеобразно. 18 мая 1924 года комиссия ЦК по приему документов Ленина постановила: «Довести эти документы до сведения ближайшего пленума ЦК с предложением довести их до сведения партийного съезда». Пленум ЦК решил: «Перенести оглашение зачитанных документов согласно воле Владимира Ильича, на съезд, произведя оглашение по делегациям и установив, что документы эти воспроизведению не подлежат, и оглашение по делегациям производится членами комиссии по приему бумаг Ильича».
             Обсуждение на ХIII съезде РКП(б) «Письма к съезду» происходило в соответствии с решением пленума ЦК. В.А.Сахаров отмечает, что ход обсуждения вопроса о «Письме к съезду» на пленарном заседании съезда по документам неизвестен. Было решено, что после ознакомления с документом по делегациям, на пленарном заседании обсуждать «Письмо…» не следует.
             Сахаров приводит резолюции о ходе обсуждения по делегациям. Так, в Резолюции совещания делегаций партсъезда Поволжья и Центрального промышленного района говорится:
             «….2) В части персональных оценок опыт истекшей работы партии и в особенности партдискуссии показали, что руководящая группа ЦК, за исключением т.Троцкого, вполне правильно руководила политикой партии и сумела сплотить всю партию вокруг ЦК.
            3) Опасения В.И.Ленина о том, что Генеральный секретарь партии т.Сталин по своему характеру может неправильно использовать свою власть не потвердились…
             5) Настоящее письмо в части персональных характеристик не подлежит дальнейшему оглашению ни на пленуме съезда, ни в печати, ни в партии».
          Подписали эту резолюцию Филипп Голощекин и Николай Угланов, известные партийные деятели, впоследствии расстрелянные.
           В Протоколе заседаний Уральской, Сибирской, Дальневосточной, Башкирской и Вятской делегаций ХIII съезда партии, в частности, указывалось: «…2) Принимая во внимание, что т.Сталин, несмотря на недостатки, указанные Владимиром Ильичем, лучше кого-либо другого может справиться с теми гигантски трудными и сложными задачами, какие в отсутствие Ильича падают на Генерального секретаря партии, и принимая во внимание, что характеристика т.Сталина была дана Ильичем ещё до ХII съезда партии и что за истекшее с тех пор время опасения Владимира Ильича по адресу т.Сталина не оправдались, считать необходимым обеспечить и на дальнейшее время работу т.Сталина в качестве Генерального секретаря партии». Протокол совещания подписали тоже виднейшие в то время партийные деятели и руководители делегаций - Лашевич, Харитонов, Кубяк. Впоследствии они тоже все были расстреляны.
             ХIII съезд партии избрал секретариат в составе Сталина, Молотова, Андреева, Кагановича, Зеленского. Генеральным секретарем избрали Сталина. Из всех перечисленных в письме деятелей партии, которым были даны нелестные характеристики, переместить Ленин предлагал только Сталина. Но получилось так, что именно он возглавил партию, всех остальных - Каменева, Зиновьева, Бухарина, Пятакова, Троцкого, которых Ильич рекомендовал оставить у власти, несмотря на указанные недостатки, - уничтожили. При этом, как видно из документов, Сталин уже в двадцатые годы пользовался полной поддержкой партии. И не только тех, кто пришел в неё по т.н. «ленинскому призыву», сразу после смерти её основателя, а и старых большевиков с дореволюционным стажем. Авторитет Троцкого был неизмеримо ниже, документы - тому свидетельство. Так что вождь вполне соответствовал характеру самой партии. И рассказы старых большевиков после т.н. «разоблачения» культа (как будто о терроре не было известно раньше!) о том, как они противились назначению Сталина, не выдерживают никакой критики.