ЧАСТЬ II

           ИДЕОЛОГИЯ, РЕЛИГИЯ И ИММИГРАЦИЯ - ЧТО ПЕРВИЧНО И ЧТО ВТОРИЧНО

       Введение: В первой части этой статьи рассказывалось о концепции немецкого профессора Гуннара Гейнзона под названием "злокачественный демографический приоритет молодежи", которую автор считает ответственной за глобальный терроризм. По его мнению, демографический приоритет разочарованных молодых мужчин ответственен за большинство проблем, с которыми столкнулся современный мир. Идеологии насилия привлекают сторонников в результате давления, как демографического, так и социально-политического, включающего программы вэлфера, неограниченный прирост рождаемости, иммиграцию. Гейнзон убежден, что идеологии не создавали террор и насилие, наоборот, реакция на крушение надежд и неудовлетворенность существующим положением вещей породили и распространили воинственные идеологии.

                                                                   ИДЕОЛОГИЯ

           В 1500 годах маленькие европейские страны, начиная с Португалии и Испании, начали завоевывать крупные регионы мира. Существует ошибочное убеждение, что это случилось из-за перенаселения. Фактически, никакого перенаселения не было: в 1350 году население Испании составляло 9 миллионов человек, а в 1493 году, когда начались завоевания, - только 6 миллионов.
          Однако, в этот период в семьях отмечалось внезапное увеличение числа детей. Коэффициент рождаемости повысился от 2-3 детей на семью до 6-7 детей после того, как в 1484 году указом Папы было объявлено, что искусственное ограничение рождаемости наказуемо смертью. В результате, средний возраст населения, составлявший 28-30 лет в 1350 году, снизился до 15 лет в 1493 году. Теперь в семьях было слишком много мальчиков, не знавших, куда приложить свои силы, и многие предпочли стать колонизаторами и завоевателями.
            95% конкистадоров (в Испании их называли secundones - вторые сыновья) был очень молоды. Они могли бы посчитать за грех уничтожать или притеснять побежденные народы, но религиозные бонзы внушили им, что они не убийцы, а борцы за справедливость, что они обязаны уничтожать язычников и грешников с чистой совестью и с позволения властей.
           Гейнзон называет этих завоевателей "христианистами" ("Christianists"), а не просто христианами, что позволяет провести аналогию с современными "исламистами" (Islamists) и мусульманами.
           Гейнзон подчеркивает, что молодые люди ищут и с готовностью воспринимают идеологию, которая извиняет и освобождает их от ответственности: "Когда назреет момент, будут написаны новые религиозные брошюры и книги. Из этих святых книг, будь-то коран, библия, "Mein Kampf", "Коммунистический манифест" и т.д., берется то, что оправдывает вашу цель. Вы знаете, что будете творить насилие, но хотите, чтобы при этом совесть вас не мучила. Вы убиваете во благо идеи, а посему вы - праведник. Но когда молодежь перестает быть в демографическом перевесе, то к этим книгам, напечатанным в миллионах экземпляров, интерес полностью утрачивается: все уже знают, что помимо идеологического мусора там ничего нет.
          Однако, в условиях демографического приоритета молодежи эта самая молодежь становится глуха к доводам рассудка и совести. Неправильные идеи не появляются из Священного писания, они создаются самими молодыми людьми, потому что им нужны неправильные идеи, чтобы оправдать свои действия. Следовательно, их невозможно остановить, объяснив, что их идеи неправильны. Движения не создаются неправильными идеями. Напротив, неправильные идеи рождаются в ответ на потребность движения. Исламизм создан не исламом, а молодыми мусульманами".

                                                                 ИММИГРАЦИЯ

          Иммиграционные проблемы Европы двойственны: с одной стороны, самые энергичные и талантливые уезжают, а рождаемость у оставшихся очень низкая, с другой стороны, иммигранты из стран третьего мира не имеют достаточного образования, а размножаются ускоренными темпами.
           Сейчас немцы, голландцы, французы иммигрируют из своих стран как никогда. Только из Германии ежегодно уезжает 150,000 человек, причем большинство из них едут в англо-саксонские страны. Каждый год Канада, Австралия и Новая Зеландия с готовностью принимают 1,5 миллиона образованных иммигрантов и делают все возможное, чтобы облегчить их въезд в свои страны. Профессор Гейнзон не выказывает по этому поводу никакого удивления: "Неудивительно, что молодые трудолюбивые люди во Франции и Германии предпочитают иммигрировать и не только потому, что на их плечи ложится обязанность "кормить" стареющее коренное население собственной страны. Если мы возьмем 100 20-летних французов и немцев, то 70 из них также должны содержать 30 иммигрантов их собственного возраста, а также их отпрысков. Для многих это просто неприемлемо, особенно во Франции, Германии и Нидерландах. Именно поэтому они бегут".
             Нынешние критерии Европы для принятия иммигрантов сводятся к следующему: (1) являются ли они жертвами дискриминации, (2) имеют ли они уже родственников в Европе, (3), если они въехали в Европу нелегально, они должны быть легализованы, и (4) - наименее важный - иммигрант должен быть востребован рынком труда.
       Германия - только один пример потери миллиардов из-за недостатка квалифицированной рабочей силы. Там имеется два миллиона доступных вакансий, которые некем заполнить, и в то же время на программах вэлфера сидит 6 миллионов иждивенцев.
            Во Франции на каждую женщину приходится двое детей, однако, из каждых пяти новорожденных два ребенка рождены арабскими или африканскими женщинами. В Германии 35% всех новорожденных не являются немцами, 90% тяжких преступлений совершаются теми, кто не являются немцами. В Тунисе на каждую женщину приходится 1,7 ребенка. Во Франции она может позволить себе иметь шесть детей, потому что французское правительство платит ей щедрое пособие на каждого.
            Канадская иммиграционная политика диаметрально противоположна европейской: каждый новый канадец, приезжающий из-за границы, должен отвечать достаточно высоким образовательным и профессиональным критериям. В результате 98 из 100 канадских взрослых иммигрантов имеют лучшую профессиональную квалификацию, чем средний канадец. В Германии и во Франции аналогичный показатель составляет всего 10%.
            В Европе все пошло по неправильному пути где-то в начале 1980-ых. В Германии крупные изменения пришлись уже на 1990-ые годы, когда иммиграция стала массовой: между 1990 и 2002 годами в Германию въехало 13 миллионов иммигрантов, из которых большинство были неквалифицированными рабочими. Почти в то же самое время то же самое произошло во Франции. Снять такое тяжелое бремя всеобщего благоденствия с государственного бюджета можно только через законодательство. Нужно принять закон, согласно которому дети, рожденные после оговоренной даты, должны быть на содержании не у государства, а у своих родителей. Это будет революция. Но такой революционный путь в Европе даже не обсуждается".
             Профессор Гейнзон отнюдь не оптимистически смотрит в будущее и мало что может посоветовать. Он хотел бы видеть большую иммиграцию из Китая, но при этом признает, что образованные китайцы вряд ли будут стремиться жить в стране, где им придется кормить столько иждивенцев. Он отвергает возможность вооруженного сопротивления в том случае, если экономика европейских стран рухнет под давлением бездельников-иммигрантов: "а кто же останется, чтобы бороться? Вся молодежь к тому времени уедет". Профессор цитирует результат общественного опроса, проведенного в 2005 году в Германии: 52% из возрастной группы 18-32 хотят уехать. Единственные, кто остаются верными и лояльными поборниками нынешнего социального устройства во Франции, в Голландии, в Скандинавских странах и в Германии - это живущие на вэлфере. Они прочувственно признают: "Нигде в мире о нас так заботиться не будут".
           Я со всем вышесказанным согласен. К сожалению, причин для оптимизма относительно будущего Европы слишком мало. Я могу только надеяться, что Америка не будет следовать примеру европейцев, и что у нас еще есть время понять, что система, которую в настоящее время мы пытаемся внедрить, предусматривает предпочтение для талантливых, интеллектуальных, обученных и способных к обучению и что эта система заложит основу нашего будущего, которое может быть гораздо более светлым, нежели то, что грозит старой Европе - континенту проигравших.
                                                                                                               ©С.Фрумкин

      Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом указателе в разделах "Публицистика" и "История"