В
арбузном сахаре
В арбузном сахаре
все свершилось и вершится вновь, значит моя жизнь - в арбузном
сахаре. Я расскажу тебе о ней, потому что я здесь, а ты далеко.
Где бы ты ни был, мы сделаем все, что можем. Слишком далеко,
чтобы путешествовать, и не на чем путешествовать, кроме арбузного
сахара. Он нам поможет.
Я живу в хижине около Смертидеи. Я смотрю на Смертидею в
окно. Она прекрасна. Я закрываю глаза и касаюсь ее. Сейчас она
прохладная и поворачивается, как игрушка в руке ребенка. Я не знаю,
на что похожа эта игрушка.
В Смертидее очень тонкое равновесие. Нам подходит.
Хижина небольшая, но приятная и удобная, как моя жизнь; она
сделана из сосны, арбузного сахара и камней, как почти все вокруг.
Мы заботливо слепили из арбузного сахара наши жизни и
отправили их в глубину снов по длинным дорогам мимо камней и сосен.
У меня есть кровать, стул, стол и большой шкаф, где я держу
свои вещи. У меня есть фонарь, в котором я жгу по вечерам
форельноарбузное масло.
Есть еще кое-что. Я расскажу тебе позже. У меня спокойная
жизнь.
Я опять смотрю в окно. Сквозь длинный край облака светит
солнце. Сегодня четверг, и солнце золотое.
Я вижу сосновый лес и реки, что текут сквозь сосновый лес.
Вода в реках холодная и чистая, там водится форель.
Есть реки шириной всего в несколько дюймов.
Я знаю реку шириной в полдюйма. Знаю, потому что измерил ее
и просидел рядом целый день. После полудня начался дождь. Мы всё
здесь зовем реками. Такие мы люди.
Я вижу арбузное поле и реки, что текут сквозь арбузное поле.
В сосновом лесу и на арбузном поле много мостов. Перед моей хижиной
тоже есть мост.
Одни мосты сделаны из дерева, старого и покрытого
серебряными крапинками, как дождь; другие из камней, собранных очень
далеко, поэтому мосты построены по правилам этого далека; третьи -
из арбузного сахара. Эти мне нравятся больше всех.
Из арбузного сахара мы делаем множество вещей - я
расскажу тебе о них, - включая эту книгу, которая пишется около
Смертидеи.
Все придет,
путешествуя в арбузном сахаре.
Маргарет
Сегодня утром
раздался стук в дверь. Я знал, кто это, - по стуку и по тому, как
оно шло по мосту.
Оно наступает на
единственную скрипучую доску. Всегда наступает. Я никогда не
понимал, как такое может быть. Перед тем, как раздался стук в дверь,
я как раз решал в уме грандиозную задачу: почему оно никогда не
пройдет мимо этой скрипучей доски, почему никогда не ее перешагнет.
Я не
отозвался на стук, мне не было до него дела. Я не хотел никого
видеть. Я знал, для чего все это, но мне было безразлично.
Наконец, оно
перестало стучать и пошло по мосту обратно - разумеется, опять
наступив на ту самую доску: длинную доску с кривыми гвоздями,
прибитую много лет назад, так что теперь не исправить; потом оно
ушло совсем, и доска замолчала.
Я могу ходить
по мосту сто раз и никогда не встать на эту доску, но Маргарет
ступает на нее всегда.
Мое имя
Тебе, наверное,
интересно, кто я такой, но я из тех людей, у которых нет обычного
имени. Мое имя зависит от тебя. Зови меня тем, о чем ты сейчас
думаешь.
Если ты вспоминаешь
о том, что произошло очень давно: кто-то задал тебе вопрос, а ты не
знал ответа.
Это мое имя.
Может быть, шел
сильный дождь.
Это мое имя.
Или кто-то попросил
тебя что-то сделать. Ты сделал. Тогда оно сказало, что ты сделал все
неправильно - «Прости, ошибся», - и тебе пришлось делать что-то
другое.
Это мое имя.
Может быть, это игра, в которую
ты играл ребенком, или мысли, что медленно проплывали в твоем мозгу,
когда ты был стар и сидел у окна в кресле.
Это мое имя.
Или ты гулял. А
вокруг росло много цветов.
Это мое имя.
Может, ты смотрел,
как течет вода в реке. С кем-то, кто тебя любил. Вы почти касались
друг друга. Ты почувствовал прикосновение еще до того, как оно
произошло. И оно произошло.
Это мое имя.
Или кто-то звал
тебя из далекого далека. Голос звучал эхом.
Это мое имя.
Может, ты лежал в
постели, уже почти засыпая, и вдруг засмеялся чему-то, какой-то
своей собственной шутке - так хорошо заканчивать день.
Это мое имя.
Или ты ел что-то вкусное
и на секунду забыл что, но продолжал жевать, потому что знал, как
это вкусно.
Это мое имя.
Может, была
полночь, и огонь гудел в очаге, словно колокол.
Это мое имя.
Или тебе было плохо,
когда она тебе все это рассказала. Неужели она не могла поговорить с
кем-то другим - с тем, кто лучше понимает в таких делах.
Это мое имя.
Может, форель заплыла в
пруд, но река оказалась всего восемь дюймов шириной, над Смертидеей
сияет луна, а арбузное поле вытянулось так, что стало казаться,
будто из каждого ростка поднимаются луна и темнота.
Это мое имя.
И как бы я хотел, чтобы
Маргарет оставила меня в покое.
Фред
Когда ушла Маргарет,
появился Фред. Мост его не интересовал. Он был ему нужен только для
того, чтобы добраться до моей хижины. А что еще можно делать с
мостом? Фред прошел по нему к моему жилью, только и всего.
Он просто открыл дверь и
вошел.
- Привет, - сказал он. -
Как дела?
- Ничего, - сказал я, -
работаю потихоньку.
- Я с Арбузных Дел, -
сказал Фред. - Пошли со мной завтра утром. Покажу тебе кое-то под
прессом для досок.
- Хорошо, - сказал я.
- Договорились, - сказал он. -
Увидимся за обедом в Смертидее. Говорят, сегодня готовит Полин.
Должно быть вкусно. А то я уже устал от стряпни Эла. Овощи вечно
пережарены, а морковка надоела. Если меня еще хоть раз накормят
морковкой, я закричу.
- Да, Полин хорошо
готовит, - сказал я. В этот момент меня не особенно интересовала
еда. Я хотел побыстрее вернуться к работе, но Фред - мой кореш. Мне
всегда было хорошо с ним рядом.
Какая-то странная вещица
торчала из кармана фредова комбинезона. Мне стало интересно. Я
никогда не видел ничего похожего.
- Что это у тебя в
кармане, Фред?
- Нашел в лесу,
когда шел с Арбузных Дел. Сам не знаю, что это такое. Никогда раньше
не видел. А ты что думаешь?
Он достал эту штуку из
кармана и протянул мне. Я не знал, как за нее взяться. Попробовал
держать ее так, словно это одновременно цветок и камень.
- Как ее держат? -
спросил я.
- Не знаю. Я вообще
ничего про нее не знаю.
- Наверное, это одна из тех
штук, которые Кипяток со своей бандой раскапывал в Забытых Делах.
Никогда не видел ничего похожего, - сказал я и протянул вешицу
Фреду.
- Покажу Чарли, - сказал
он. - Может, Чарли знает. Он много чего знает про здешние штуки.
- Да, Чарли знает много,
- сказал я.
- Ладно, я пошел, -
сказал Фред. Он сунул вещицу обратно в карман. - До вечера, - сказал
он.
- Пока.
Фред ушел. Он прошел по мосту,
ни разу не задев доску, на которую всегда наступает Маргарет, и
которую она ни за что бы не пропустила, даже если бы мост был семь
миль шириной.
. . .
Закат
Когда я закончил писать,
солнце почти садилось, и близилось время обеда в Смертидее.
Я был рад, что увижу Полин, буду есть то, что она приготовила,
смотреть на нее за обедом и после обеда тоже. Мы можем пойти
погулять - например, вдоль акведука.
Потом, вполне вероятно, мы
пойдем ночевать к ней в хижину, или останемся в Смертидее, или
вернемся ко мне, если только опять не придет Маргарет, и не станет
стучать в дверь.
Солнце садилось за Кучи
Забытых Дел. Они виднелись далеко за пределами памяти и горели в
закатном солнце.
©Ф.Гуревич
НАЧАЛО
РИЧАРД
БРОТИГАН
ВОЗВРАТ