|
|
8 августа 1924 года 14-летний Бенни Гудмен начал профессиональную
музыкальную карьеру.
Эта дата возвращает нас к тем далеким временам, когда Бенни Гудмен еще
не был «королем свинга», и даже «принцем» не был, да и свинг находился в
таком же детском возрасте, как и тот, кому суждено было определить
дальнейшие пути развития этого джазового стиля.
А кем был в то время Бенни? Просто мальчиком из бедной многодетной
еврейской семьи. Родители эмигрировали из Российской империи, отец -
портной из Варшавы, мать
-
домохозяйка из Каунаса. В конце концов они осели в Чикаго, в квартале,
густо населенном эмигрантской беднотой. По улицам медленно тащились
конные повозки, с которых торговцы нараспев предлагали овощи и фрукты.
Молочники и продавцы льда на тротуарах расхваливали свой товар. Время от
времени появлялись бродячие музыканты, исполнявшие на скрипках еврейские
мелодии, и женщины бросали им монеты, завернутые в бумагу. Одну из таких
мелодий, услышанных в детстве, Бенни впоследствии аранжировал, и она
стала популярным «хитом» - «And the Angels Sing».
В своей автобиографии «Королевство свинга» Гудмен вспоминает, как они
жили в подвале, который не отапливался зимой, питались скудно
- кофе с
булочкой на завтрак, молоко было роскошью, новая одежда редкостью, в
основном дети все, что можно было, донашивали друг за другом.
Биографы отмечают, что именно эта скудость и теснота вызвали в душе
маленького Бенни страстное желание вырваться в иной, просторный и
сверкающий мир, в котором живут образованные люди с утонченными
манерами, люди, которые носят элегантную одежду и разъезжают на
роскошных автомобилях. А ключом, открывшим ему дверь в этот мир,
оказалась музыка.
Отец, мечтавший о том, чтобы его дети получили образование, узнал, что в
местной синагоге Kehelah Jacob детям дают уроки музыки и предоставляют
напрокат инструменты за 25 центов в неделю. И, однажды, в 1919 году
десятилетний Бенни появился в синагоге вместе с двумя братьями. Гарри,
самому старшему и самому рослому, дали тубу, Фредди получил трубу. А
маленькому Бенни достался кларнет, о чем ему потом никогда в жизни не
пришлось сожалеть.
Он начал с увлечением заниматься в синагогальном оркестре, потом стал
брать частные уроки у Франца Шеппа из Чикагского филармонического
оркестра. В двенадцать лет он заработал музыкой свои первые деньги.
А 8 августа 1923 года произошло событие, которые во многом
предопределило дальнейшую карьеру Бенни Гудмена. Утром позвонил Билл
Гримм, руководитель оркестра, который играл на палубе экскурсионного
судна, совершавшего однодневные рейсы по озеру Мичиган между Чикаго и
Мичиган Сити. Заболел кларнетист, и Гримм спросил, не сможет ли Гудмен
заменить больного.
Бенни был польщен и, не колеблясь, ответил согласием. Он появился на
причале задолго до отправления парохода. На палубе ни души, но на
эстраде уже были расставлены инструменты.
Бенни поднялся по трапу и хотел было взять в руки кларнет, когда за его
спиной раздался окрик: «А ну-ка вали отсюда, малыш! Нечего тут
ошиваться»!
Он обернулся. Паренек, всего лишь года на четыре
- на пять
старше, чем он сам, мерил его с головы до ног презрительным взглядом. В
руках у юного нахала была труба, весело сверкавшая на солнце. Бенни, на
котором в то утро были его обычные короткие штанишки, стянутые у колен
резинками, почувствовал себя уязвленным и попытался было резко
возразить. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы, к счастью, не
появился сам Билл Гримм. «Вот что, Бенни, - посоветовал он,
- пожми-ка
руку Биксу».
Да, оказалось, что этот агрессивный малый с трубой был никто иной, как
знаменитый Бикс Байдербек, и уже через полчаса Бенни наслаждался
восхитительными звуками, которые извлекал из своего инструмента Бикс.
В тот солнечный день они впервые играли вместе, и эта встреча на озере
положила начало творческому сотрудничеству двух замечательных
музыкантов, имена которых навсегда остались в истории джаза.
Бикс жил недолго, и после его смерти, говорят, Гудмен подолгу слушал
немногие сохранившиеся записи, пытаясь понять, в чем секрет этого
удивительного трубача.
С того концерта на палубе экскурсионного парохода для Гудмена, по сути
дела, началась регулярная профессиональная деятельность. Слава о «малыше
в коротких штанишках» быстро разнеслась по Чикаго.
К осени он получил постоянную работу в популярном городском танцзале
Guyon’s Paradise.
«Короткие штанишки» - это было не так уж плохо с точки зрения рекламы
- работали
на имидж «музыкального вундеркинда». Однако было в этом что-то, что
задевало самолюбие мальчика. Сестра Этель в то время работала в
бухгалтерии фирмы, выпускавшей мужскую одежду. И Бенни решил прибегнуть
к ее помощи. Он был уверен, что, если она раздобудет для него смокинг,
он будет выглядеть солиднее, и это повысит его шансы в мире шоу-
бизнеса.
Этель отнекивалась, говорила ему: ты слишком мал, у нас нет таких
размеров. Но Бенни настаивал, и, в конце концов, Этель уступила, привела
его в мастерскую, сняли мерку, сделали по специальному заказу смокинг,
за который она заплатила свои деньги. Можете себе представить, какой
шикарный «взрослый» вид был у четырнадцатилетнего подростка на эстраде!
Но если вдуматься, это был всего лишь ребенок, выполнявший настоящую
мужскую работу. Джазисты, как правило, работают вечерами, а иногда,
когда они отправлялись играть в пригороды Чикаго, Бенни попадал домой
лишь к рассвету. Он дремал часок на кушетке, а потом вставал и шел на
занятия в школу. Смокинг не слишком выручал, ясно было, что в среду
взрослых дядей затесался мальчик. И когда во время перерыва музыканты
отправлялись
освежиться, пропустить глоток виски или стакан пива и
поболтать с девицами, Бенни чувствовал себя одиноким и потерянным.
Музыка
- вот
единственное, что придавало смысл такому странному существованию.
Пройдет совсем немного времени
- и мальчик
в коротких штанишках повзрослеет и станет знаменитостью. Ему было
шестнадцать, когда его разыскал и пригласил в Лос-Анджелес популярный в
то время Бен Поллак.
В двадцать пять с помощью Джона Хэммонда Гудмен организовал в Нью Йорке
свой собственный оркестр, который с триумфом выступал по всей стране. В
Голливуде в фешенебельном танц-зале Паломар люди, забыв про танцы,
толпились у подиума, подпевая, притопывая и неистово аплодируя
импровизациям гудменовских музыкантов.
Эра свинга пришла в Америку. В Нью- Йорке 21 тысяча фанатов джаза
заполнили зал театра Парамаунт, и во время концерта все, кто мог,
отплясывали в проходах. Бенни был
провозглашен «королем свинга». В 1938
году он стал первым джазистом, который со своими ребятами вышел на сцену
респектабельного Карнеги Холл. Граммзаписи этого знаменитого концерта
были проданы на
 сумму, превысившую миллион долларов.
Но Гудмену было мало репутации «кларнетиста №1» в джазе. Он
стремился
стать
профессионалом столь же высокого класса и в классическом
репертуаре, играл с симфоническими оркестрами, сотрудничал с такими
известными композиторами, как Хиндемит, Барток, Копленд.
В 50-е годы с благословения Госдепартамента он со своим джазом
интенсивно гастролировал по всему миру, оказавшись в роли своего рода
«чрезвычайного посла»
американской культуры.
Выступал перед посетителями Всемирной выставке в Брюсселе. Дал серию
концертов в странах Западной Европы. В Бангкоке, тепло встреченный
большим поклонником джазовой музыки королем Таиланда Бхомиболом
Адулиадеем, пригласил его Величество поиграть вместе в «джэм-сэшн».
Гудмену удалось даже преодолеть «железный занавес» и в 1962 году
привезти свой оркестр в Советский Союз, где прежде джаз отвергали как
«продукт упадочной американской культуры». На этот раз «продукт» пришелся
вполне по вкусу. О чем свидетельстует аншлаг на всех 32 концертах в
Москве, Сочи, Тбилиси, Киеве, Ленинграде и Ташкенте.
На одном из выступлений джаза побывал Никита Хрущев. Видимо, советский
премьер
 не имел ничего против «короля свинга». Во всяком случае, газета
«Советская культура» благосклонно назвала американца «истинным поэтом
кларнета». Оценка, согласимся, абсолютно точная.
Кен Бернс в своей замечательной документальной киносерии, посвященной
истории джаза, отмечает, что у Гудмена был довольно скверный характер.
Он, мол, часто вел себя недружелюбно по отношению к своими оркестрантам,
мог не разговаривать и не здороваться с ними и как бы не замечать их
существования. Единственно, что ему нужно было от них, это музыка,
которую он хотел услышать.
Что ж, может быть, каким-то утешением обиженным коллегам может
послужить тот факт, что и к себе Гудмен относился точно также. Он писал:
«Хорошие результаты неотвратимо зависят от труда, который вы
вкладываете, и в самом этом труде…вы найдете истинное удовольствие».
Он и находил это удовольствие всю жизнь и, пожалуй, не знал никакого
другого.
© Л.Борщевский
Фото:
https://www.bennygoodman.com/community/downloads.htmld=3
«КОРОЛЬ»
В КОРОТКИХ ШТАНИШКАХ
ВСПОМИНАЯ
ДЮКА...
АРИСТОКРАТ ДЖАЗА
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе
- в Тематическом Указателе в разделе
|
|
|
