|
|
28
сентября 2006г.
Добрый день, Нина!
Мне понравились Ваши эссе. Но есть вопросы.
О Пушкине. Вы пишете:
“Когда Пушкина не стало, исчезла и Наталья Николаевна
Пушкина, а мадам Ланская продолжала рожать детей, теперь уже другому
мужчине. А спустя годы, гуляя в парке в имении своей сестры,
Александрины Фризенгоф под Веной, совершенно помирилась с убийцей мужа.”
Я понимаю, что это зарисовка, очерк, скорее новелла, а
не историческая работа. Однако, согласно каким прямым фактам Вы
утверждаете, что Наталья совершенно помирилась с Дантесом?
Действительно, она продолжала рожать
детей другому мужчине, но почему на Пушкине ее жизнь должна была
оборваться? Она продолжала существовать как женщина - в этом нет
греха, к тому же, как Вы верно заметили, нахождение рядом с Пушкиным не
сделало ее гениальной, да и не могло - чтобы чувствовать и разделять
все его интересы. Ее талантом была ее красота - как отсутствие таковой и
поэтический дар у Пушкина. А красота женщины не может замкнуться на
саму себя, и она ее представляла (Господь же дал ее для чего-то?)
Но для обоих это обстоятельство оказалось трагичным:
недаром говорят, что красота у женщины, как "горе
от ума"
у мужчины. Известно также, что и матерью детям Натали оказалась хорошей - и это
тоже было важнейшей миссией в ее жизни. Поэтому последний абзац звучит хотя и
патетически, но довольно язвительно, по сути, во многом
несправедливо, и, на мой взгляд, задает неправильный тон всей работе.
Вы пишете, что ее поведение заставляло
его безумствовать. Увы, я не знаю биографию поэта в деталях, но знаю,
что он постоянно кутил, был безнадежным картежником (дошло до того, что
сам царь стал выкупать его карточные долги - кстати, как это сочетается
с Вашим: “а уделом поэта, мечтавшего уединиться в тиши деревенской, чтоб
творить, стал поиск денег“), гулякой (посмотрите хотя бы “24 адресата
лирики Пушкина”), - а здесь жена-красавица, возможно, не уделенная его
временем и желанием?.. Где в этом случае причина и где следствие? У
меня ощущение, что он никогда не воспринимал ее (и, скорее, никого
другого тоже) всеръез, а лишь как красивую игрушку, данную ему,
некрасивому и ужаленному, вполне вероятно, пытавшемуся умыкнуть ее от
света “в тиши деревенской”, обставить детьми и непрекращающимися беременностями,
дабы ей
было не до света, а ему не до конкурентов).
В любом случае - с Натали
или без - Пушкин оставался один на один со своим гением, а это всегда
пытка, ни от кого другого не зависящая. Не следует забывать,
Пушкин потомок другой расы - людей более энергоемких, взрывных
характером. - Как
бы пришлось любой другой славянской женщине на ее месте? Что
правомерно было ожидать взамен?
Нам тудно судить обо всем наверняка
-
жизнь оказывается еще сложнее. Поэтому любая категоричность или
тенденциозность, думаю, только вредит писателю.
О Лермонтове. У меня вопросы
аналогичного характера.
Фактическая основа - почему стрелял Мартынов -
достоверно известно, что он был оскорблен тем, что Лермонтов вскрыл его
личное письмо, которое тот должен был передать адресату, и использовал
вычитанную в нем информацию для надсмешек над Мартыновым. Не знаю что
там о зависти, но, уверен, не было бы сего факта, не стал бы он
достоянием окружающих - ни о какой дуэли речь бы не шла.
Сюда же примешиваются использованные
Вами (как и в случае с Пушкиным) расхожие модели обеления гордостей
русской культуры от всяких пятен на них сидящих, аллилуйя и непременная
травля (!) тех, кто эту, зачастую, правду изрекает. Все это родимые
пятна сталинского общества, которым генетически проникнута наша
литература, вплоть до сегодняшнего дня. Однако, даже опуская это
принципиальное обстоятельство, надо иметь ввиду, что общественное мнение
всегда склонно жалеть и, отсюда, обелять конечную жертву, отнюдь не
заложников этой жертвы.
Вы пишете о разлуке Лермонтова с отцом и
ранней смерти отца. - Это отдельное обстоятельство, весьма серъезное, и
также нередко спекулятивно используемое в нашей критической и
автобиографической литературе. Официальная версия довольно
убедительно объяснила внутренний надрыв ребенка, которому бабушка
запрещала встречаться с горячо любимым, но бедным и неименитым отцом.
Однако, по другой версии, человек, который считался отцом Лермонтова, в
действительности таковым не был, мать поэта вышла за него замуж уже
будучи в положении. Я даже встречал приведенные строки об одном
таком визите “папаши”, где четырнадцатилетний поэт вспоминает о пропаже в
доме: "Папенька сюда приехал, и вот уже уже две картины
извлечены из моего портфеля... слава Б-гу! что такими любезными
мне руками!”(М.Надир.Тайна Лермонтова). - Так
ли все это или не совсем - не берусь судить, это удел исследователей, не
зааганжированных сталинским подходом к гениям отечественной литературы.
Ясно одно, детство поэта было не легким, и это отразилось на всю
последующую жизнь и общение с окружающими его людьми не лучшим образом. -
Это в ответ на Ваш вопрос - почему стрелял Мартынов. Не стоит
искать здесь двойное или тройное дно. Никакой подход - юридический,
духовный, нравственный не должен умалять самоценность каждого
человеческого существа независимо от рангов, в том числе и творческих, а в большей степени рассматривать жизненные
коллизии гениальных, как их личный дар и наказание одновременно.
Геннадий Меш
1 октября 2006г.
Здравствуйте, Геннадий!
Когда я читала Ваше интервью на сайте журнала, была уверена, что мы
единомышленники - во вселенском масштабе, но... Пожалуй, по вопросам,
которые Вы затронули, мы будем спорить бесконечно, но безрезультатно.
Сначала о формальной стороне дела. Издательство “Дрофа” задумало проект
книги о великих людях мира для юношеской аудитории. Перед авторами эссе
поставили задачу - показать личность гения, пробудив интерес к его
творчеству, естественно, сея разумное, доброе, вечное. Но даже если бы
мне пришлось писать о личности Лермонтова и
Пушкина безотносительно заказа, я бы изменила только объем написанного.
Вы
упрекаете меня в приверженности к мышлению сталинского времени, в желании приукрашивать
действительность. Но неужели лучше повсюду отыскивать клубничку и
стремиться к очернению любой известной личности? Кстати, я газетчик и
привыкла излагать факты, только проверенные. Это было главное
достоинство той журналистики, которая, надо полагать, Вам не нравилась.
Я читала много литературы о Пушкине и (благодарю за совет посмотреть
“хотя бы” “24 адресата лирики Пушкина”) - и никто из современников поэта и
исследователей его творчества и биографии не упоминает даже о
легкомысленном поведении поэта в зрелом возрасте. Если А.С. только и
делал, что пил, кутил, играл в карты, тогда, простите, кто же содержал
жену-бесприданницу, четверых детей, двух сестер жены - девиц на выданье,
кто зарабатывал на это деньги писанием - других доходов у него не было,
кто издавал “Современник”, кто, наконец, прошел огромный духовный путь
от отрицания веры до ...”скорей узреть - оставя те места, Спасенья
верный путь и тесные врата” (“Странник”). Он даже духовно обогнал
Чаадаева!
Что касается
Натальи Николаевны, то в литературе неоднократно были предприняты
попытки обелить ее, например, повести А.Кузнецовой - неубедительные,
серенькие, притянутые за уши. А Пушкин, мечтая о семье, прилагал усилия,
чтобы сделать из жены хозяйку - об этом свидетельствуют его письма к
ней. Пушкин взял себе в жены девушку, воспитанную на христианских
традициях (заметьте, не другую!) и был вправе ждать от нее достойного
поведения. А как может чувствовать себя мужчина, жена которого дает
повод для сплетен? Что касается красоты, то еще Эзоп сказал, что к ней
привыкают так же, как и к уродству. Никакая красота не компенсирует
духовной пропасти, разделяющей супругов. Для семьи важно иное - семья,
это крепость, в которой тебя понимают.
Кстати, мое
отношение к мадам Пушкиной-Ланской лишено оригинальности. Достаточно
назвать два имени - Ходасевича и Ахматовой. Между прочим сказки о
“плохом Пушкине” исходят из воспоминаний дочери сестры Н.Н., которая,
естественно, Пушкина и в глаза не видела. Надо было оправдывать
заграничных родственников...
Я знаю,
что к юбилею Пушкина были выпущены “интересные” книжечки, на днях видела
подобную литературу в книжном магазине “из лирики Пушкина и Лермонтова”
с пошленькими намеками и комментариями. Меня это не интересует. Кроме
писем, воспоминаний современников, предпочитаю читать свидетельства
Жуковского, работы Ильина, протоиерея Булгакова, православного историка
Васильева...
О
Лермонтове. Между историей с письмом и дуэлью прошло время, Лермонтов
принес свои извинения, хотя история была не совсем простая. Изданы
материалы дуэли и даже “показания” перед смертью князя Васильчикова и
самого Мартышки. Там много интересного. Об истории якобы происхождения
Лермонтова я не читала ни в Лермонтовской энциклопедии, ни у
Андроникова... Думаю, это очередная клубничка, как и вдруг явившиеся
миру апокрифы - евангелия от Иуды, Магдалины и пр. Но даже если бы нечто
подобное и было, как это умаляет гений Лермонтова? Мальчика, который
показал пути развития литературы, родника, из которого черпали и
Толстой, и Достоевский?..
Боюсь
показаться Вам совсем дремучей совдеповкой, но как все это пошло и как
грустно! Впрочем, я увлеклась.
С
уважением к Вам и Вашему мнению, Нина Корчагина.
3 октября 2006г.
Уважаемая Нина!
Давайте
отделим зёрна от плевел.
Лермонтов. В
своей реплике я несколько вышел за пределы того, что Вами написано, и
сам бы рад получить ответы на многие вопросы, которые исследователю,
как раз и следовало бы раскрыть.
Вернемся к
сути. Если имел место тяжелый прецедент, когда Лермонтов открыто
осмеивал Мартынова в женском обществе и, следует думать, неоднократно
(см. воспоминания Э.Верзилиной -
https://feb-web.ru/feb/lermenc/Lre-abc/lre/lre-1494.htm) - что же тогда
недоумевать - почему стрелял Мартынов?? Не будь этого, тогда бы, и
впрямь, оставалось поле для недоумений и догадок.
По свидетельству тех же
современников, Лермонтов отличался весьма неприятным характером,
цеплял других:
Все, кто знал
Лермонтова в эти годы его юности, отмечают его "самостоятельный и
твёрдый характер"
(А.З.Зиновьев - преподаватель Пансиона),
выразительные черты лица": он обладал большими карими глазами, сила
обаяния которых до сих пор остаётся для меня загадкой. Глаза эти
производили чарующее впечатление на того, кто бывал симпатичен
Лермонтову. Во время же вспышек гнева они бывали ужасны" (М.Е. Меликов -
художник - живописец). Тот же Меликов
вспоминает: "В личных воспоминаниях моих маленький Миша Лермонтов
рисуется не иначе как с нагайкой в руке, властным руководителем наших
забав, болезненно-самолюбивым, экзальтированным ребёнком".
"В школе юнкеров
Лермонтов имел страсть приставать со своими острыми и часто даже злыми
насмешками к тем из товарищей, с которыми он был более дружен..." -
вспоминает А.М.Меринский. Лермонтов строгой дисциплине был не приучен.
(https://lermontov.niv.ru/lermontov/bio/dueli.htm)
Такой нрав, надо
полагать, и был причиной столкновений, в частности, и его предыдущей
дуэли из-за охаивания Э.Баранта (снова-таки в дамском обществе - из-за
кн.М.Щербатовой), всего за год до последней, увы, трагической для него дуэли. Это
факты.
В случае с
Мартыновым Вы пишете: “Между историей с письмом и дуэлью прошло время,
Лермонтов принес свои извинения...”. - Однако, это ничему его не научило
и он дальше продолжал свое порочное дело уже в доме генеральши
Верзилиной (при том, что его прежние отношения с Мартыновым были
довольно дружественными, даже семьями). – Это тоже факты.
В.А.Захаров приводит много фактов, подтверждающих, что поэт сам
провоцировал Мартынова на вызов, подсказывая, что тому следовало
сделать: "А если не любите насмешек, то потребуйте у меня
удовлетворения" (из воспоминаний князя Васильчикова).
(https://www.teneta.ru/rus/ke/kalch_lermduel_referat.htm)
Но и
вызов на дуэль мало что в нем изменил. Вот что говорят те же
современники:
“В середине 80-х годов исследователями
обнаружена ранее неизвестная запись об обстоятельствах дуэли Лермонтова
и Мартынова. Запись сделана Петром Диковым, по косвенным данным -
родственником В.Н.Дикова.
Василий Николаевич Диков
(1812-1875), знакомый Лермонтова, ногайский пристав, поручик,
впоследствии генерал; жених (1842г. - муж) А.П.Верзилиной. Есть сведения,
что Диков вместе с поэтом и Мартыновым вышел из дома Верзилиных 13 июля
1841 года и оказался свидетелем вызова на дуэль.
“Когда они отошли от дому на порядочное расстояние,
Мартынов подошел к Лермонтову и сказал ему:
- Лермонтов, я тобой обижен, мое терпение лопнуло: мы
будем завтра стреляться; ты должен удовлетворить мою обиду.
Лермонтов громко рассмеялся.
- Ты вызываешь меня на дуэль? Знаешь, Мартынов, я
советую тебе зайти на гаубвахту и взять вместо пистолета хоть одно
орудие; послушай, это оружие вернее - промаху не даст, а силы поднять у
тебя не станет.
Все офицеры захохотали, Мартынов взбесился.
- Ты не думай, что это была шутка с моей стороны.
Лермонтов засмеялся.
Тут видя, что дело идет к ссоре, офицеры подступили к
ним и стали говорить, чтобы они разошлись”…
(https://www.library.tver.ru/lermont/ler-02.htm)
Но и это, не последний аккорд в истории. Наглядным
примером тому воспоминания очевидцев самой дуэли:
”Рассказ о выстреле Лермонтова в воздух, якобы имевшем
место, - это свидетельство не очевидцев, а лиц, слышавших это от
кого-то, что является весьма существенной деталью. Непосредственные
участники дуэли долгое время молчали. Однако были найдены воспоминания о
дуэли, которые князь Васильчиков опубликовал в 1872 году в "Русском
архиве".
"Раз"... ''Два" ..."Три!" командовал между тем Глебов
[А.Васильчиков и М.Глебов - официальные секунданты Лермонтова.
- Г.М].
Мартынов уже стоял у барьера. "Я отлично помню, - рассказывал князь
Васильчиков, - как Мартынов повернул пистолет курком в сторону, что он
называл стрелять по-французски. В это время Столыпин крикнул:
"Стреляйте! или я разведу вас!"... Выстрел раздался, и Лермонтов упал,
как подкошенный".
Позднее стала известна деталь, имеющая огромное
значение. "Когда Лермонтову, хорошему стрелку, был сделан со стороны
секундантов намек, что он, конечно, не намерен убивать своего
противника, то он и здесь отнесся к нему с высокомерным презрением со
словами: "Стану я стрелять в такого дурака". То, что роковые слова
действительно были произнесены Лермонтовым, подтверждает найденная
В.А.Захаровым заметка, опубликованная в 1939 году в Париже в
эмигрантской газете "Возрождение". Княгиня С.Н.Васильчикова предоставила
выдержку из неопубликованных воспоминаний ее покойного мужа князя
Б.А.Васильчикова, сына секунданта Мартынова. "Отец всегда был уверен,
что все бы кончилось обменом выстрелов в воздух, если бы, подойдя к
барьеру и подняв дуло пистолета вверх, Лермонтов, обращаясь к моему
отцу, громко, так что Мартынов не мог не слышать этого, сказал: "Я в
этого дурака стрелять не буду". Это переполнило чашу терпения
противника, он прицелился, последовал выстрел".
"Я вспылил, - писал Мартынов в ответах следствию. - Ни
секундантами, ни дуэлью не шутят... и опустил курок...".
Неожиданно строгий исход дуэли даже для Мартынова был потрясающим.
Пораженный, он бросился к упавшему замертво поэту. Гибель Лермонтова для
всех, присутствовавших на дуэли, была большим горем.
(https://www.teneta.ru/rus/ke/kalch_lermduel_referat.htm)
Что уж тут говорить. Вместе с тем, скверный
характер не умаляет величия лермонтовского гения. - Дух и гений
сумели вознести поэта над его человеческими пороками.
Я говорю к тому, что нет белого и нет черного в
оценке человеческой личности, к тому же такой незаурядной, писание
портрета одним цветом всегда против правды. В недалеком прошлом советским
идеологам, как и псевдо-патриотам, это было выгодно: они не рассчитывали
на думающую массу, не воспитывали мыслящее общество, взращивая своих
хоронителей, а адаптировали его в духе своих лозунгов, а порой и ложной,
но весьма показательной гордости. Но именно для думающих людей Лермонтов
и без них остался Лермонтовым.
Возможно это заставит Вас еще раз задуматься над тем,
что: “Я газетчик и привыкла излагать факты, только проверенные. Это было
главное достоинство той журналистики, которая, надо полагать, вам не
нравилась”...
В отношении Пушкина здесь много сходного - в искривлении
морали в оценке обществом гениальных личностей, точно также, как и в невозможности
объективной оценки людей, которых мы очень любим, и тех, кто нам
безразличен.
Уважаемая Нина - все, что пишу - искренне - как
понимаю.
Учитывая установку, которую Вы перед собой ставили
(точнее, перед Вами) - популярный рассказ для юношества - возможно, Ваша
цель и достигнута, однако этого недостаточно для образованного и глубоко
мыслящего человека. Есть еще один весьма важный фактор - наше
индивидуальное восприятие искусства и, отсюда, отношение к его гениям.
Все это дает возможность самой широкой интерпретации, притом, вполне
заслуженной, т.к. за ней стоят чаяния и интересы многих людей.
Давайте сделаем так, если не возражаете: опубликуем два Ваших эссе, и -
независимо - нашу переписку, направленную на
раскрытие темы гения, его положения и отношения к нему в обществе.
Думаю, это будет интересно и найдет отклик у читателей, а желающим даст возможность
присоединиться к нашему обсуждению. Кстати, тема гениев и творческих
личностей для меня всегда была интересна, этому, в частности, посвящены
сходные публикации журнала:
https://www.russian-globe.com/N41/Psichiatria.Obraschenie.htm
https://www.russian-globe.com/N43/PsihiatruOTalantach.htm
С уважением,
Геннадий Меш
. . .
19 октября 2006г.
Уважаемая Нина, никаких "идеологических"
разногласий в области литературы у нас нет - мы оба отдаем должное
таланту этих писателей и преклоняемся перед их гением. Это суть дела,
все остальное комментарии.
Но давайте,
немного, и о них, коль скоро вопрос встал. Присланные последние
цитирования корректируют Ваши предыдущие утверждения о сверхмерной тяге
Натальи к балам и всяческой светской жизни: “Я совсем не жалею о
Петербурге; меня огорчает только разлука с Карамзиными и Вяземскими, но
что до самого Петербурга, балов, праздников - это мне безразлично”.
(С.Н. Карамзина - А.Н. Карамзину 17
февраля 1937г. Из Петербурга в Рим).
И
еще:
“Скорее нужно
удивляться тому, как еще долго мог он выносить эту жизнь, состоявшую из
бесконечной серии балов, искания денег, придворной суеты“ (протоиерей
С.Булгаков “Жребий Пушкина”). - Исходя из этого, Булгаков не упоминает
и, думаю, не подразумевает во всем обвинять Наталью. Эти балы,
придворная мишура, были, по сути, обязанностью камер-юнкера А.С.Пушкина,
своего рода, работой при дворе, что для выдающегося, творческого человека
выливалось в немалые муки, и к Наталье не имело непосредственного
отношения. Суть в том, что она никогда и не была человеком пушкинского
круга, и Пушкин, вступая в брак, сделал свой сознательный выбор. А вот
сделать из нее игрушку, пусть даже правильно-показательную, переделать
под себя он не смог, как, думаю, и никто другой на его месте.
Пушкин
в своем роке одинок. Одинок, потому что гениален. В этом смысле его
круг очень узок. А это большое бремя.
С уважением,
Геннадий Меш
|
|
|
