Еще недавно считалось, что конец рейхсфюрера гестапо описан подробно и никаких уточнений не потребуется. Иное впечатление складывается теперь, после публикации документов из Центрального архива федеральной службы безопасности России. Их впервые предал гласности журнал “Новая и новейшая история”, когда истек срок многолетнего секретного хранения в делах Главного управления военной контрразведки СМЕРШ.
       Человек, игравший в нацистской Германии вторую роль после Гитлера, держал в руках рычаги колоссального механизма насилия и истребления: он был главой СС, начальником полиции, верховным комиссаром гестапо, имперским уполномоченным “по укреплению германской расы”, с 1943г. - и министром внутренних дел. В его ведение была передана военная разведка - абвер, и он командовал резервной армией. Поэтому он нес ответственность за преступления нацистского режима, повлекшие гибель миллионов людей. Но он не только должен был стать одним из главных обвиняемых на суде над военными преступниками; от него надлежало получить бесценные для истории показания о государственных тайнах Третьего Рейха.
      Поняв, что Гитлер обречен, весной 1945г. Гиммлер попытался за его спиной заключить сепаратный мир с американцами и англичанами, чтобы продолжить войну на Востоке. Посредником в переговорах о мире согласился стать шведский дипломат граф Бернадотт. Однако союзники отказались иметь дело с Гиммлером, а 28 апреля о его тайных происках передало сообщение агентство Рейтер. На следующий день Гитлер исключил его как предателя из нацистской партии и снял со всех постов. Тогда он направился во Фленсбург, где гросс-адмирал Дениц самочинно формировал новое германское правительство.
       Но в нем места Гиммлеру не предоставили, что свидетельствовало о невозможности для него сохранить политическое влияние после поражения Германии. Мотивация его дальнейших действий не вполне ясна; можно предположить, что он просто искал способа спасения своей жизни, но не исключены и другие побуждения.
       Как позже установило следствие, ему подобрали военный билет на имя казненного гестапо фельдфебеля Хитцингера, имевшего с ним внешнее сходство. Получив фальшивые документы, Гиммлер переоделся в штатское и в сопровождении двух своих адьютантов отправился в скитания по северной Германии, которые продолжались более двух недель. Утром 21 мая 1945г. эта троица очутилась в окрестностях местечка Мейнштедт, которое относилось к английской зоне оккупации.

    Из донесения генерал-полковника Голикова наркому госбезопасности СССР В.С.Абакумову: “25 мая 1945 года в газетах было помещено сообщение агентства Рейтер о том, что “Гиммлер был арестован частями 2-й английской армии и передан в распоряжение фронтовых органов безопасности”. 4 июня с.г. начальник сборного пункта в гор. Зеедорф, бывший военнопленный майор Годлевский донес, что начальник немецкого гестапо Гиммлер был задержан советскими репатриантами Губаревым и Сидоровым..., которые входили в состав английского патруля... Обстоятельства смерти Гиммлера английскими офицерами объясняются по-разному. Место погребения его никому не известно.”
       В материалах СМЕРШ фигурирует “документ №4” с пометкой: “перевод с английского”, озаглавленный “Захват Гиммлера”. В нем можно прочитать: “В понедельник 21 мая 1945г. в 19ч.45 мин капрал Моррис 73-го Штурмового полка, его караул из трех англичан и двух русских солдат останавливали (проверяли) подозрительных лиц в деревне Мейнстедт, в 5 км сев.-восточнее Зевен.
      Ими была окликнута группа из 3 человек, одетых в гражданское; так как документы последних были не в порядке, их арестовали и забрали в караульное помещение лагеря Сидорф... Из последующих расследований несомненно установлено, что один из них был Гиммлер.
       Фамилии двух русских часовых: Губарев и Сидоров...”

      Среди тех, кто их допрашивал, выделялся тщательным отношением к работе майор Голованов, зафиксировавший в протоколах не только основную суть, но и живые детали случившегося в тот день.

                                                                          * * *
        Любопытно сравнить заголовки двух однородных документов.
      №10:“Показание участника ареста Генриха Гиммлера, бывшего военнопленного, освобожденного войсками союзников, красноармейца Сидорова Ивана Егоровича”.
        №11: Показание второго участника этого ареста, Губарева Василия Ильича, который именуется “бывшим советским военнопленным”, зато не назван почему-то красноармейцем. Что скрывалось за этими нюансами, неизвестно.
       Сидоров коротко рассказал о себе: русский, беспартийный, уроженец села Ключи Саратовской области, “образование 2 группы”. В Красной Армии с 7 июня 1941г., служил в минометной батарее, участвовал в боях под городом Жлобин и там же 17 августа 1941г. попал в плен. Находился в нескольких немецких лагерях, освобожден войсками союзников 29 апреля 1945г. “Записался добровольно в комендантскую роту русского лагеря. Несли охрану лагеря, а через день выезжали вместе с английскими солдатами на патрулирование дорог и окрестных деревень”.
       21 мая, показал далее Сидоров, он вместе с Губаревым, с разрешения английского капрала, пошел в обход парой. “Вечером, в 19 час., мы пришли снова в дом, где были английские солдаты, курили, разговаривали и пили кофе. Нам они сказали: “Еще рано, поедем в 19 час. 30 мин. Хотите - отдохните или пройдитесь еще.”
       Я и Губарев решили еще раз пройти на окраину деревни (Майнштадт)... Вскоре я увидел, что на дорогу из кустов вышли три немца. Шли они кустами и намеревались пересечь дорогу и снова уйти в лес. Мы стали кричать, но неизвестные продолжали двигаться вперед. Тогда мы побежали за ними. Губарев выстрелил в воздух. Один немец остановился, но двое продолжали двигаться к лесу. Губарев снова властно крикнул и знаком показал: “Стой! Идите все сюда!” Оба мы взяли немцев на мушку. Тогда они остановились. Мы подошли к ним. Один из задержанных, оказавшийся впоследствии Гиммлером, был одет в сероватый плащ офицерского покроя, брюки гражданские, ботинки солдатские, на голове - черная шляпа, левый глаз перевязан черной повязкой. В руках он держал палку-костыль. Плащ был наглухо застегнут. На руке были часы с компасом. 
      Двое других были одеты в такие же плащи, в ботинки, без головных уборов, пилотки немецкие лежали в карманах.
     Знаками мы спросили у них английские документы. Все трое по-русски не разговаривали. Я знаю несколько немецких слов и понял, что они отвечают, что документов у них нет.”
       Прежде, чем оценить значение этого эпизода, приведем фрагмент из показаний второго русского солдата. Губарев В.И. - русский, беспартийный, уроженец Сапожковского района Рязанской области был призван в 1939г., начал войну в артполку, попал в плен в сентябре 1941г., а в 1945г. был освобожден войсками союзников. Подтвердив слова напарника по патрулированию 21 мая И.Сидорова, он добавил к ним следующее: поскольку после предупредительного выстрела остановились не все немцы, а один из трех, “...мы оба резким окриком “Хальт!” и изготовкой винтовок заставили остановиться всех троих и подошли к ним на дорогу. Спросили: “Солдаты?” - один ответил: “Да”. На вопрос “есть ли документы” один из задержанных ответил “Есть”. Показали документы. Документ был без штампа и без печати... Задержанных мы привели в деревню и сдали английским солдатам”.
       Что же следует из этих свидетельств? В том, что его арестовали не англичане, Гиммлер был уверен, поскольку патруль не носил британской формы. Но при его опыте главарь гестапо мог и догадаться, что попал к русским: если не по обмундировке красноармейцев, то по их разговору. Его взяли те, кого он предназначил для мученической смерти в лагерях военнопленных: мстители с того света. Тем не менее, попытки самоубийства он не совершил, хотя имел при себе яд.
       И вновь - к показаниям Сидорова: “Всех трех мы доставили в деревню, в дом, где были английские солдаты... (Они) выскочили и стали спрашивать у задержанных документы. Один из сопровождающих Гиммлера подал какую-то бумажку, потом такую же бумажку подал Гиммлер... Капрал не мог прочитать документы, и стали совещаться, как поступить.
      Задержанные жестами и отдельными словами пытались объяснить, что они идут из госпиталя. Гиммлер показал на завязанный глаз и на левую ногу, на костыль и пытался убедить солдат, что он больной.
       Английские солдаты спросили у нас: “Отпустить надо, они больные.” Но я и Губарев знаками показали: “Нет. Надо отправить в лагерь”. Сопровождали до лагеря я, Губарев и два английских солдата...”
      Eсли это верно, - а сомнений имеющиеся сведения не вызывают, - значит, при невозможности для русских настоять на своем, Гиммлер получил бы вольную.
      Конечно же, нельзя вести речь об утрате бдительности теми самыми англичанами, которым приписали поимку нацистского преступника. Скорее, небрежность, - первая, но, увы, не последняя в этом злополучном деле.

                                                                         * * *
       Как показывал Сидоров, когда привезли в лагерь, то всех трех задержанных по распоряжению английского офицера посадили на гауптвахту. Перед этим переводчик задал им несколько вопросов, посмотрел документы и перевел английскому офицеру. “Перевода мы не поняли из-за незнания английского языка. Нас переводчик подробно расспросил, при каких обстоятельствах мы их поймали”.
      Два дня никто даже не вспоминал о липовом “фельдфебеле Хитцингере” и его подозрительных спутниках. 23 мая тот сообщил дежурному офицеру, что он - Генрих Гиммлер, но поскольку ему не поверили, задержанный с трудом добился, чтобы его отвезли к офицеру британской службы безопасности. В материалах СМЕРШ хранился переведенный с английского рапорт майора Риса (Райса), который на основании “розыскной карточки”, внешности и образца подписи удостоверил, что арестованный - действительно Г.Гиммлер. “Последнего, - отмечено в рапорте, - не было необходимости заставлять говорить”.
       От природы скрытный, он иногда поддавался “приступам словоохотливости”, даже откровенничал, как, например, в беседе с финским массажистом Керстеном (оказавшимся евреем). Гиммлер признался ему, что уничтожение евреев является прелюдией германизации Востока. Какая возвышенная идея, - с энтузиазмом доказывал рейхсфюрер, - величайшее дело колонизации в мире, связанное с самой благородной целью: защитой западного мира от вторжений из Азии. Именно его ведомство в мае 1942г. разработало и начало осуществлять “генеральный план Ост”. Чтобы освободить место для немецких поселенцев, намечалось выселить в Восточную Сибирь миллионы поляков и западных украинцев. Перспектива ускоренного онемечивания открывалась перед эстонцами, но никак не перед “неподходящими” прибалтами: литовцами и большинством латышей, которых тоже следовало депортировать (A.Bullok, Hitler and Stalin, p.831-832).
       Рассчитывая найти понимание у англичан, Гиммлер акцентировал свою “прозападную” ориентацию и, по собственной инициативе, начал давать показания. Некоторые были внесены в рапорт Риса:
       “Он особо отметил, что до своего “исчезновения” он распустил все силы сопротивления, включая и “Вервольф”, а вообще еще до этого настаивал на заключении мира с западными союзниками... Не следует подходить с одним мерилом, заявил Гиммлер, к оценке различных фактов, связанных с концентрационными лагерями и пропагандой. Возможно, в отдельных случаях имели место преступные действия со стороны некоторых, введенных в заблуждение лиц, но все это не было “запланировано” или приказано. Женщин в лагерях вообще было очень мало. В отношении русских и поляков дело обстоит совершенно иначе.
       Англичане не представляют себе, что это за люди. Было чрезвычайно трудно управлять ими, и концлагеря казались единственным возможным методом.”
      Британская администрация имела уникальную возможность получить добровольные признания того, кто уполномочен был насильственно “укреплять германскую расу”. Трудно переоценить ценность таких признаний, если бы они были продолжены. Но майор Рис не стал углубляться в тему, дав такую мотивировку своей поразительной сдержанности: “Я не полагал, что в мои служебные обязанности входит допрос его. Моей единственной целью являлось точное установление личности...”
       Как видно из записей, с прибытием вьшестоящих лиц - полковника Мерфи и других офицеров контрразведки, ход событий изменился: они “взяли руководство на себя”. В чем же выразилось это руководство?
        Не в том, что возобновился допрос, а в том, что полковник Мерфи приказал Гиммлеру раздеться. Тот отказался, сославшись на ранее проведенный личный его обыск с раздеванием. Он также заявил, что не переоденется в британскую военную форму: во время продолжавшейся 10 минут дискуссии он настаивал, что как солдат не подлежит подобному обращению.
       Мерфи же предложил альтернативу: либо самому переодеться, либо подвергнуться насильственному раздеванию. Можно одеть полную форму, либо часть ее, либо завернуться в одеяло.
        Гиммлер спросил полковника, почему тот настаивает, чтобы он отдал свой костюм. Последовал ответ, что покончил с собой адмирал Фриденбург, и “что он не собирается рассказывать” (хотя, по сути, сообщил главное).
        Арестованному дано было 2 минуты на выполнение приказания. Следующая запись в рапорте представляет особенный интерес: “Гиммлер, будучи весьма подавлен, заявил, что если его принуждают к выполнению подобных распоряжений, то он не скажет ни слова о том, что он намеревался рассказать.”
        По элементарной логике, - не говоря уже о профессионализме разведки, - обладателю сверхсекретной информации полагалось отвести хотя бы короткое время на изложение этих сведений, а не идти на дальнейшее обострение и разрыв психологического контакта. Но с Гиммлером поступили именно так.
        Как выяснилось, он боялся, что его будут фотографировать в британской форме в целях пропаганды. Узнав, что завтра будет выдано гражданское платье, он разделся, получил кальсоны, гимнастерку хаки, носки и ботинки и затем завернулся в одеяло. После этого его на автомобиле доставили в Люннебург, в штаб контрразведки 2-й армии.
        В пути, пометил скрупулезный автор рапорта, Гиммлер несколько раз спрашивал об обстоятельствах самоубийства адмирала Фриденбурга и выражал удивление, что последний совершил это. По-видимому, он решал для себя, свести ли счеты с жизнью.
        Из сообщения корреспондента агентства Рейтер Мартина, находившегося при штабе 2-й армии: “Хотя бывший руководитель гестапо находился в руках англичан в течение двух дней, он сумел, однако, сохранить у себя во рту ампулу с цианистым калием длиной в 1 дюйм до момента медицинского осмотра... Гиммлера доставили на виллу, подготовленную для его приема офицерами разведки. Его снова раздели (в 4-й раз) на этот раз, чтобы полностью убедиться в том, что он не скрывает при себе яда. Военный врач осмотрел его пальцы на руках и ногах, волосы, уши, подмышки и все части тела, где можно спрятать яд, затем он попросил Гиммлера открыть рот. Все казалось нормальным, но для того, чтобы удостовериться окончательно, врач подвел его к окну и предложил ему снова открыть рот. Именно в тот момент, когда врач вкладывал свой палец в рот Гиммлера, он увидел, что тот откусывает верхушку ампулы. В ту же минуту бывший начальник гестапо потерял сознание и рухнул бесчувственной массой на пол. Немедленно прибегли к выкачиванию желудка... Однако все оказалось напрасным. Яд немедленно парализовал нервные центры, и через четверть часа Гиммлер умер”.
       Офицер разведки заявил о своей полной уверенности, что Гиммлер не вложил ампулу себе в рот во время поездки в штаб 2-й армии. При осмотре его одежды в дальнейшем была обнаружена такая же ампула.
       Перед тем, как покончить самоубийством, Гиммлер заявил, что в данный момент он не склонен беседовать с допрашивавшими его офицерами, но что он готов беседовать, как он выразился, с более высокопоставленными людьми.
        Итак, имевшиеся у него две ампулы яда не были обнаружены во время четырех обысков с раздеванием арестованного! Что все это значит: - простое стечение обстоятельств, отступления от регламентов, а может быть, кто-то “позаботился” об устранении важнейшего свидетеля нацистских злодеяний? Ведь Герингу был доставлен в тюрьму яд...
       Из показания И.Е.Сидорова: “На площади собралось 16 русских, ожидали машину. Пришел сюда тот же английский офицер и переводчик, который спросил: “Кто 21 мая привел трех человек немцев?” Я ответил: “Я”, Губарев тоже ответил: “Я”, записал наши фамилии, имена и отчества, город, где мы родились. Потом спросил: “Вы знаете, кого вы привели?” Мы ответили: “Нет”. Тогда переводчик нам объяснил: “Тот, у кого был перевязан глаз, - это Гиммлер - начальник гестапо. Его отправили в другой город, там он во время допроса отравился и умер”... Когда прибыли новые группы английских солдат, они показывали снимок Гиммлера из английской газеты.., помещенный по случаю его ареста. Наши ребята в ответ на это показывали на меня и говорили: “Вот кто поймал Гиммлера”.
        За проявленную бдительность и находчивость Губареву и Сидорову был объявлена благодарность, обоих “премировали пакетом Красного Креста”. Кроме того, предполагалось направить в военную миссию СССР ходатайство о представлении их к правительственной награде. Но о том, направлено ли было по инстанции представление, и какое решение вынесли по нему, сведений нет. Достоверно известно, что оба бывших военнопленных в 1945г. были репатриированы в СССР, прошли госпроверку. Сидоров умер в 1979г. О дальнейшей судьбе Губарева отсутствуют данные как в архиве Управления ФСБ по Рязанской области, так и в областном госархиве.
         Ничего не сообщается об их семьях.
                                                                                                             ©Б.Клейн                 

ПРАВДА ОБ АРЕСТЕ ГИММЛЕРА             МАЛОВЕРОЯТНАЯ СМЕРТЬ ГИММЛЕРА                       ВОЗВРАТ

                                                          Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №3, №4 2006