Меня обычно раздражает склонность американцев отождествлять страдания с героизмом. Самый последний тому пример - интерпретация нашими СМИ ситуации с военнопленными американцами в Ираке. Когда освободили девять американских солдат, заголовки газетных статей напыщенно сообщали: "Герои возвращаются домой!" 19-летняя Джессика Линч стала национальной героиней - ее лицо не сходило со страниц газет, журналов и телевизоров после того, как ее в бессознательном состоянии вывезли из иракской больницы солдаты американских войск специального назначения. 
     Это не ново. Когда два года тому назад американский самолет был вынужден приземлиться на китайском острове, экипаж самолета продержали три недели в плену. Потом китайцы освободили американцев и доставили на родину. Министр обороны США приветствовал экипаж как героев и хвалил их за отвагу.
      Как же они проявили свой героизм? Да, летчик был самого высокого класса: он сумел избежать падения в океан и тем самым, вероятно, спас свою собственную жизнь и жизни членов экипажа. Но это не был героизм, это был просто высокий профессионализм. А как насчет остальных 23 членов экипажа? Они ничего не делали для своего спасения, просто сидели, волновались и молились за удачный исход.
      У меня к этой проблеме личный интерес. Многие думают, что я тоже герой. Я пережил Холокост - меня освободили из лагеря Дахау в возрасте 14 лет. Поскольку я являюсь участником программы "Задайте вопросы пережившему Холокост" Музея имени Визенталя и читаю лекции в музее, по крайней мере, один раз в неделю, я получаю очень много электронной почты. Почти каждое письмо начинается с восхваления моего героизма. И всякий раз, когда меня представляют как пережившего Холокост, я слышу особые уважительные нотки: смотрите, мол, перед вами человек, совершивший подвиг, он умудрился остаться в живых!
      Честно говоря, меня это беспокоит. Да, у меня было очень тяжелое детство. Да, я умудрился выжить. Но - и в этом-то заключается вся суть - у меня не было другого выбора, я предпочел бы провести свое детство в Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, Мельбурне, а не в Литве, но выбора у меня не было. И у наших американских военнопленных тоже не было выбора. Я уверен, что они предпочли бы сидеть на базе, есть пищу на завтрак, заниматься важными делами вместо того, чтобы томиться в плену у иракцев или китайцев.
     Я всегда начинаю мои лекции с комментариев по поводу гипертрофированно-почтительного представления меня как "ПЕРЕЖИВШЕГО ХОЛОКОСТ!!!" Ведь страдания и героизм, объясняю я на лекциях, - это совсем не одно и тоже, хотя эти понятия не исключают друг друга. Страдание дает вам право на сочувствие, особое отношение к себе, сострадание, симпатию, даже на посещения специалиста-психолога, но никак не дает вам права облачаться в мантию героя.
       Героизм построен на выборе: вы можете остаться на берегу, а можете прыгнуть в бурную реку, чтобы спасти чью-то жизнь; вы можете пожертвовать собой на поле боя, чтобы отвести врага и спасти от неминуемой гибели многих других солдат. Борьба с террористами в угнанном самолете без всякой надежды выжить, после того, как негодяи уже успели перерезать горло стюардессе, - это настоящий героизм. И в то время как некоторые военнопленные действительно вели себя геройски - сенатор МакКейн тому пример - большинство героями не были.
       То же самое можно сказать и о Холокосте. И тогда были  герои, и их было немало, пожалуй, больше, чем среди военнопленных или заложников, захваченных террористами. Почти все герои Холокоста погибли. О большинстве из них мы даже не знаем, потому что некому о них рассказать: свидетелей в живых не осталось.
      В каждом гетто было подпольное сопротивление - возможно, не приносившее реальной пользы, но всегда героическое. Тысячи еврейских молодых людей примкнули к партизанам в Восточной Европе. В партизанских отрядах был негласный закон: еврею оружие свое надо было добывать самому, т.е. забирать у немцев. Партизаны не принимали небоеспособных, так что приходилось оставлять жен, детей, родителей, иногда - на верную смерть. Только намного  позже, когда еврейские партизаны начали формировать свои, исключительно еврейские отряды, семьям разрешалось жить при этих отрядах.
      Вспомним героев, взорвавших крематорий в Освенциме, - сотни заключенных были повешены нацистами в знак возмездия. Вспомним героев, напавших на охрану в Треблинке, - только единицам удалось бежать. Вспомним героев в моем гетто в Ковно - молодых полицейских, которые предпочли умереть, но не выдать места, где прятали еврейских детей.
      Я постоянно говорю на эту тему, но, тем не менее, в письмах меня по-прежнему называют героем. На лекциях люди подходят ко мне и, вежливо не соглашаясь, пробуют убедить меня, что  я не прав, что я - герой.    
       Согласиться с ними было бы оскорблением памяти настоящих героев.

                                                                                                                        ©С.Фрумкин

              Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом указателе в разделах "Публицистика" и "История"  
             
О ГЕРОИЗМЕ И ГЕРОЯХ                              ПОЧЕМУ ВЫ ГОРДИТЕСЬ ТЕМ, ЧТО ВЫ - ЕВРЕЙ?                               ВОЗВРАТ