Могут ли секс-работники быть успешными? Интервью с Натальей Исаевой
В период предвыборной
президентской кампании весны
2019 года Владимир Зеленский
заявил, что «допускает
легализацию проституции» в одном
городе. О каком городе идет
речь, он не уточнил. С тех пор,
как Владимира Зеленского избрали
официально, президент на эту
тему не высказывался - однако из
собственных источников
правозащитникам известно, что
рядом заинтересованных лиц уже
подготовлен законопроект, в
котором предусматривается
легализация секс-работы на всей
территории Украины. Пока
документ обсуждается кулуарно -
но из него следует, что
секс-работники в случае принятия
закона должны будут
регистрироваться в особом
реестре, работать в определенных
местах и являться самозанятыми
предпринимателями. Будет ли
законопроект вынесен на
обсуждение в Раду - пока
неизвестно, однако уже сейчас
ясно, что изменения в этой
области будут.
Мы поговорили с Натальей Исаевой,
активисткой и бывшей
секс-работницей о разнице между
легализацией и декриминализацией
секс-работы, о так называемой
«скандинавской модели»
регулирования секс-работы и
особенностях секс-работы в
разных странах.
- Прежде чем обсуждать
возможность декриминализации
секс-работы в Украине, давайте
обсудим, чем отличается
декриминализация от легализации.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Справка: Наталья Исаева - общественная активистка,
руководительница БО
«Легалайф-Украина»,
секс-работница с 15 летним
стажем. Принимает активное
участие в работе международных
организаций - четыре года была
председателем руководящего
комитета SWAN
(Сеть
адвокации за права
секс-работников в Восточной
Европе и Центральной Азии),
с 2016 является членом совета
Глобальной сети проектов
секс-работников, а также
международного руководящего
комитета фонда «Красный Зонт»
(Нидерланды), также
объединяющего секс-работников. В
Украине с 2007 года занимается
правозащитной деятельностью -
она монитор Национального
превентивного механизма при
Секретариате Уполномоченного
Верховного совета Украины по
правам человека. Она - эксперт,
консультант и тренер ряда
международных программ - TAMPEP,
NSWP, SWAN, Международного
Альянса по ВИЧ/СПИДу в Украине,
AFEW. Наталья более 20 лет живет
с ВИЧ, замужем, у нее двое
детей.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Понятия эти немного схожи, но
в первую очередь разница в том,
что для декриминализации не
принимают отдельные законы по
регулированию секс-работы, а
внедряют ее в общее трудовое
законодательство - люди работают
на тех же основаниях, что и
работники любых других сфер: со
всеми налогами, гарантиями,
страховкам и так далее. Просто
все законы, которые существуют в
стране, по умолчанию применимы и
к секс-работникам. А легализация
- это ситуация, когда
государство, в виде чиновников и
контролирующих органов,
практически «влезают в постель».
Это жесткая диктовка правил.
Например, работать в одном месте
должна только одна
секс-работница, без подруг. При
этом остальные люди имеют право
организовываться в коллективы,
объединения, если им друг с
другом проще работать в плане
безопасности, менеджмента и
всего остального.
- В каких странах есть
законодательство, которое четко
регламентирует условия
секс-работы?
- Например, в Венгрии. Там можно
работать только с определенными
условиями: можно работать только
как зарегистрированный частный
предприниматель и необходимо
проходить обследование два раза
в месяц. При этом обследование
для работников других сфер
бесплатно, а для секс-работников
оно стоит 200 евро, то есть в
месяц надо обязательно заплатить
400 евро. Также ты не можешь
арендовать помещение - потому
что в Венгрии есть такая же как
в Украине статья уголовного
кодекса «о создании мест
разврата», то есть можно
заниматься секс-работой только в
принадлежащем тебе помещении.
Если у тебя есть ребенок, то ты
не можешь работать в том же
помещении, где он живет. При
этом государство фиксируют тебя
именно как секс-работника, то
есть разглашает твою сферу
деятельности. Такая фиксация не
дает потом возможности свободно
сменить работу: тебя
стигматизирует государство,
работодатель, люди вокруг.
- Уверена, многие поддержали бы
и у нас такие ограничения.
- Все эти запреты ограничивают
возможность временно поработать.
Допустим, у кого-то есть острая
необходимость заработать:
человек может стать на какое-то
время секс-работником, а затем,
решив свой вопрос, сменить род
занятий. Чем больше ограничений,
тем сложнее выйти из этого
бизнеса. И многих изначально
выталкивают в теневой рынок: по
нашим реалиям, у кого из людей
есть в собственности свое жилье?
Да к тому же такое, в котором не
живут дети? А уж если говорить о
секс-работниках, то они в
большинстве случаев живут в
арендованных квартирах, даже
комнатушках.
Жесткая легализация с прописанными критериями не
подходит для секс-работы. Мы
ведь не говорим о том, чтобы все
этим занимались. Только о том,
что людям надо дать защиту и
гарантии безопасности, убрать
прослойку бандитов и злостных
«джонов», которые принуждают
людей, угрожают им, забирают
заработок, и полицейских,
которые контролируют эти сферы,
заботясь только о своем
кошельке. Кроме того,
декриминализация может помочь
выйти из этой сферы в
дальнейшем, когда человек найдет
работу и улучшит свое положение,
с максимальным сохранением
своего здоровья, как
психического, так и физического.
- Помимо легализации и
декриминализации секс-работы,
есть еще так называемая
«скандинавская модель» -
криминализация клиента, а не
секс-работника. Такое
законодательство принято во
многих европейских странах.
Почему вы не поддерживаете такое
законодательство?
- На самом деле, в результате
криминализации клиента страдают
в первую очередь сами
секс-работники, в том числе
экономически: хорошие клиенты
уходят, остаются те, кто не
боится преследования и нарушения
законов. Во Франции, например,
эта модель действует три года и
есть данные, что за это время
проституции не стало меньше,
насилие при этом растет, а
осуждено какое-то смешное
количество клиентов - мужчин,
которые покупали услуги. В той
же Швеции силовые структуры
обсуждают, что данные статьи не
работают, то есть работают прямо
противоположным образом, чем
предполагали. Поскольку
секс-работникам, как и всем
остальным людям, по-прежнему
нужны деньги и им приходится
самим уходить в подполье, чтобы
найти клиентов. А в этой теневой
сфере попадаются насильники,
преступники, торговцы людьми,
которые удерживают в рабстве
секс-работников.
- Есть статистика по количеству
людей, занятых секс-работой
добровольно?
- Во всех законах и конвенциях
четко не указано, что такое
принуждение, сексуальная
эксплуатация или получение
выгоды от проституции. В каждой
стране это понимается
по-разному. Например, в Ирландии
был такой случай. К водителю
фургона пришла секс-работница,
арендовала его, заплатила
деньги, в итоге власти осудили
этого водителя за то, что он
получил оплату деньгами,
полученными за оказание
секс-услуг. И уборщицу, которая
убирала этот фургон, тоже
осудили - по той же статье,
которая предусматривает выгоду
от проституции. Это подмена
понятий: допустим, я заработала
деньги таким образом, а потом
потратила их на гамбургер. Мы же
не осуждаем Макдональдс по этой
статье?
- Но часто ведь неизвестно, по
каким причинам люди занимаются
сексом за деньги - возможно, их
к этому принуждают?
- Вопрос добровольности - это
сложный вопрос, в первую очередь
экономический: людям нужны
деньги, они ходят на работу и
многим она не нравится.
Насколько эта работа
добровольна? То же касается
секс-работы, просто тут замешаны
отдельные органы и навыки
человека, с помощью которых он
зарабатывает. Некоторые просто
не имеют навыков, чтобы
руководить банком, не имеют
образования, таланта. Кому-то
просто нравится секс - и
зарабатывать таким образом
гораздо честнее, чем вступать в
брак по контракту.
- Вот как раз брачный контракт -
это совершенно честный договор
между двумя людьми о правах и
обязанностях.
- А здесь тоже честный контракт,
только временный: встретились
два человека, договорились об
услугах и цене, получили то,
чего оба хотели. Это не торговля
людьми, когда у человека
забирают документы, приковывают
его наручниками, не оставляют
ему выбора. Но если речь идет о
договоре между двумя свободными
людьми - то почему нет? И вот
тогда, когда речь идет о
гарантиях безопасности и
свободного выбора, такие
отношения требуют менеджмента.
Секс-индустрия разнообразна.
Есть люди, которые стоят на
окружных, у них свой уровень и
свои возможности. Я у некоторых
девушек спрашивала, почему они
не уйдут с окружной; они
отвечали, что им так удобнее и
быстрее, они не тратят время на
рекламу, на поиск клиентов. Есть
другие люди - например, покупка
услуг онлайн, на сайтах, где
секс-работники размещают
объявления, а клиенты выбирают
их. В такой ситуации нужен
менеджер. Он размещает рекламу,
обновляет и публикует фото,
принимает заказы - и девушки за
это платят определенный процент.
Также, как в любой сфере
онлайн-продаж. Но по нашему
законодательству такие услуги
попадают под уголовные статьи о
сводничестве, организации мест
разврата и распространение
порнографии - поскольку такие
фото могут быть определены как
порнографические.
- В Германии и Голландии есть
разные условия для
секс-работников - там
проституция легальна, и даже
девушки, работающие на улице,
платят налоги - почему не пойти
по такому пути?
- Это тоже четкие правила -
например, в Голландии невозможно
везде оказывать секс-услуги.
Только в районах красных
фонарей, только если ты
зарегистрирован, только в окнах.
А есть люди, которые не могут
зарегистрироваться - у нас
далеко не все умеют онлайн
зарегистрироваться для работы
частными предпринимателями,
например.
- Но в таком случае они могут
прийти в ЦНАП и там им помогут.
- Мы проводили опрос - и у нас
есть люди, которые готовы
зарегистрироваться, потому что
они и в дальнейшем этим
собираются заниматься, - но
таких немного. Но есть же и
другие ситуации. Например, в
Виннице недавно судили женщину,
многодетную маму, которая
работала уборщицей в отеле и с
ноября месяца обслужила четырех
клиентов - трое ей заплатили по
двести гривен и один оставил ей
пакет с продуктами. Полиция за
ней следила все это время - и ее
осудили по уголовной статье
организация мест разврата и
распространение порнографии,
потому что она какому-то из
мужчин отправила пару своих
фотографий. К тому же ее обязали
заплатить семь тысяч гривен за
проведение экспертизы этих фото.
Это все о том, что женщине в определенной ситуации
понадобились деньги именно здесь
и сейчас - накормить семью,
переночевать или для лечения.
Какой у нее был выход? В
принципе, ей нужно помочь, чтобы
она из этой сферы ушла и в
дальнейшем не занималась этим.
Некоторые стоят на трассах,
потому что у них паспортов нет -
они не могут или бояться
связываться бюрократией,
восстановлением документов и
т.д. И они размышляют так: есть
мне нужно сейчас, а паспорт еще
подождет. В таких случаях
невозможно говорить о
легализации - если она сейчас не
может паспорт получить, то о
какой регистрации идет речь?
- Предполагаю, что такая ситуация не является очень распространенной. И, кроме того, это ситуация, в которой человеку просто нужна помощь, в первую очередь от государства, а не более безопасный способ работы проституткой.
-
Именно об этом и речь:
государство не дорабатывает в
плане поддержки семьям с детьми,
матерям одиночкам, многодетным
семьям, тем, кто оказался в
сложных жизненных
обстоятельствах. То, что
предоставляется в виде поддержки
– это крохи, которые не
позволяют выжить в сложившихся
условиях. Допустим, мы поднимем
вопрос выделения денег
малоимущим семьям. Откуда брать
деньги? Поднимать налоги? А
декриминализация предполагает
вот что: тот, кто решил, что
будет этим зарабатывать, - будет
зарабатывать. А тем, кто
находится в сложных жизненных
обстоятельствах, государство
должно помочь выйти из этой
сферы деятельности, не
стигматизируя их.
- В каких странах на сегодняшний
момент секс-работа
декриминализирована?
- С 2003 года в Новой Зеландии,
но только для граждан Новой
Зеландии (мигрантам запрещено
заниматься секс-работой). В этой
стране секс-работники могут
объединяться вместе до четырех
человек, если один над другим не
имеет власти и работают на
равных условиях - например,
чтобы арендовать помещение. У
них есть также возможность
работать с менеджером - не
сутенером или торговцем людьми,
а именно менеджером, который
организовывает условия труда,
безопасность и т.д. Менеджеры
платят властям за лицензию на
такого рода услуги, их
проверяют, чтобы они не были
раньше осуждены за какие-то
преступления, связанные с
торговлей людьми, оружием,
убийствами. Если менеджер не
соблюдает условия безопасности
труда, у него забирают лицензию.
Если проверка обнаружит,
допустим, что в секс-бизнес
вовлечен несовершеннолетний, то
у менеджера заберут лицензию и
посадят в тюрьму; если он не
вовремя платит своим работникам,
то назначают штрафы и т.д. У нас
тоже многим было бы проще
работать именно по найму, не
оформляя предпринимательство -
но по нашим законам это
сводничество и сутенерство, а
также организация мест разврата.
Также в Новой Зеландии менеджер
не имеет права домогаться к
своим работникам - недавно одна
секс-работница выиграла суд, и
менеджер, который к ней
приставал, выплатил ей 20 тысяч
долларов. Есть и другие четкие
правила - например,
секс-работник может отказаться
от клиента, и клиент не может
настаивать, мотивируя это тем,
что он платит за услугу. А у нас
как: улыбайся любому, кто
пришел, то есть клиент всегда
прав.
- Это единственная страна в
мире, где принята
декриминализация?
- Еще в некоторых штатах
Австралии. В Новой Зеландии есть
еще один плюс - там помогают
выйти из секс-индустрии.
Государство не только запрещает
отказывать в приеме на работу
тем, кто раньше был
секс-работником, но и
поддерживает своего рода
позитивную дискриминацию: если
я, имея равные навыки с другим
кандидатом на должность,
допустим, в банке, хочу
перестать работать в
секс-индустрии - то на работу
возьмут меня, а не второго
кандидата.
- Из ваших слов следует, что
государство вносит
секс-работников в какую-то базу,
регистрирует их род
деятельности, так?
- Так. И точно так же, как у
нас, бабушки и соседи могут об
этом узнать - сидеть на лавочках
и судачить, кто чем занимается.
Но, тем не менее, невозможно,
чтобы над тобой насмехались в
какой-то государственной
инстанции из-за твоего
предыдущего места работы. Это не
осуждается - ни государством, ни
обществом.
- Сейчас декриминализация
обсуждается также в США - и это
даже стало предметом
предвыборных стратегий
нескольких кандидатов в
президенты.
- Да, сейчас декриминализация
стала темой для обсуждения сразу
трех кандидатов в президенты. В
своей кампании они поддержали те
группы людей, которые в принципе
маргинализированы, в том числе,
мигранты и секс-работники,
особенно если речь идет о
секс-работниках мужчинах и
представителях ЛГБТ. Все те,
кого большая политика
игнорирует, чье мнение не
учитывают и кого считают людьми
второго сорта. И речь идет не
только о декриме, а о ценности
каждого человека, его жизни,
безопасности, его выборе. Сейчас
в Штатах есть два различных
законопроекта, которые касаются
декрима - и оба законопроекта
были разработаны при поддержке и
участии самих секс-работников.
Если они будут вынесены на
рассмотрение, речь пойдет на
данном этапе о декриминализации
секс-работы только в штатах
Вашингтон и Нью-Йорк.
- В США и Украине очень разное
законодательство. Какие именно
статьи, по вашему мнению, нужно
убрать из УК Украины, чтобы
изменить ситуацию?
- В нашем случае,
декриминализация предполагает,
во-первых, отмену статьи 181-1 -
административное наказание за
занятие проституцией, и это в
том числе поддерживают
аболиционистки-феминистки,
которые ратуют за шведскую
модель легализации проституции.
Во-вторых, - статьи 302
(сводничество) и 303
(сутенерство). Это касается
совершеннолетних людей и
добровольного собственного
выбора. Кроме того, нужно внести
изменения в КВЕДы - добавить
секс-работу в список «других»
работ. Таким образом мы не
просто сможем платить налоги, но
и уберем возможность полиции
выступать «крышей» и уберем
коррупционную составляющую из
этого бизнеса. Например, сейчас,
если мы вдвоем с секс-работницей
арендуем помещение, содержателем
места разврата может стать
владелец этого помещения.
Работать вместе мы тоже не можем
- потому что полиция, если
вломится в квартиру, может
посадить одну из нас за
сводничество или сутенерство -
ту, которая взяла деньги у
клиента, пока вторая работала.
Штрафов за проституцию уже
давным-давно исполнительная
служба с нас не взимает - только
если заплатили добровольно, но
полиция все равно вносит нас в
базу, чтобы шантажировать потом,
угрожая раскрыть род занятий
семье или еще кому-то.
При этом очень важно понять, что никто не говорит об
отмене статей, которые касаются
торговли людьми, насилия,
принуждения к проституции,
вовлечения несовершеннолетних и
детей в проституцию. Все это
остается противозаконным. А по
поводу вовлечения
несовершеннолетних и детей, я
считаю, необходимо усилить
наказание. Но отмена/внесении
изменений в три данных статьи
поможет и полиции: сейчас я
боюсь идти в полицию с
заявлениями о насилии или
случаях торговли людьми, или о
случаях вовлечения
несовершеннолетних, потому что
полиция может наказать за
проституцию, и может крышевать
этот бизнес, так что меня могут
наказать и те, кто реально
торгует людьми. Но если все эти
статьи будут отменены,
необходимость в полицейской
«крыше» отпадет - и нам всем
будет проще заявить в полицию о
фактах, связанных с нарушением
закона.
- Есть факты, которые
подтвердили бы такие
предположения?
- Да, в той же Новой Зеландии
уменьшилось количество
преступлений, связанных с
торговлей людьми и вовлечением
несовершеннолетних. Количество
секс-работников при этом
осталось прежним, не
уменьшилось, но и не
увеличилось. Декриминализация
просто сделала их защищенными и
полноправными - и теперь они
сами могут реагировать на факты
преступлений.
- Какие перспективы в Украине
такого рода изменений?
- Сложно сказать. В Штатах
огромное количество людей
поддержало инициативу кандидатов
в президенты по декриму -
исследователи, медики,
социальные работники, сами
секс-работники, журналисты. У
нас такого движения нет и
союзников у нас немного. У нас
до сих пор о секс-работниках
говорят, как о жертвах.
- А секс-работники - не жертвы?
- Не всегда, и не столько, как
может показаться на первый
взгляд. Но в СМИ рассказывают
только о жертвах - даже если они
таковыми не являются. Никто не
показывает успешных
секс-работников с хорошими
историями.
- Да, истории успеха
секс-работников у многих бы
вызвали вопросы. Например, зачем
рассказывать об успешных
секс-работниках, если можно
просто закончить школу, получить
документы и поступить в вуз или
училище?
- А есть все это время за что?
- Это как раз вопрос поддержки
со стороны государства семей и
людей с низким доходом. Вы же
предлагаете просто зафиксировать
статус-кво и уменьшить ущерб.
- Да, именно это. Мы не поборем
спрос - это не удавалось никому
и никогда. Так хотя бы дадим
людям возможность сохранить их
права, здоровье и максимально
уберем давление со стороны
бандитских группировок и
коррумпированных полицейских.
- Сколько людей заняты в Украине
секс-работой?
- У нас нет целостной картины.
Например, в начале этого года
Альянс общественного здоровья
вместе с Центром общественного
здоровья при МОЗ проводили
исследования в рамках программы
профилактики ВИЧ и туберкулеза.
В анкете были такие вопросы: в
последний год или полгода вы
указывали секс-услуги за деньги?
Если человек отвечал да, то его
учитывали как секс-работника -
хотя, возможно, это происходило
раз в полгода, а возможно -
каждый день. В результате
насчитали 79 тысяч человек, с
учетом неподконтрольных
территорий Донбасса и Крыма. Но
если говорить о Донбассе, надо
учитывать, что там, где идут
военные действия, женщины часто
оказывают услуги за то, чтобы
выжить или за еду - и это не
значит, что они секс-работницы и
им надо платить налоги. Им
просто нужна поддержка
государства, которой сейчас нет
или ее недостаточно.
Так что цифры приблизительные и неточные. Но за счет оценки,
которая проводилась этими
организациями, Глобальный фонд
для борьбы со СПИДом,
туберкулезом и малярией
оказывает помощь для остановки
эпидемии ВИЧ. А
декриминализация, в том числе,
способствует уменьшению числа
заболевших - в том числе, потому
что сейчас, если находиться в
определенном месте и
определенных обстоятельствах,
полиция, найдя презервативы,
может использовать их как
доказательство занятия
проституцией. Опять же, декрим
способствует тому, что на
основании твоего рода
деятельности медики не смогут
тебя дискриминировать,
отказывать в предоставлении
услуг, например.
- А такая ситуация реальна?
- Да, потому что в большинстве
случаев женщины, занятые
секс-работой, на приеме у
гинеколога недоговаривают о том,
чем занимаются, и врач не
оказывает им нужной помощи.
- Если человек сам не говорит о
том, что ему нужно, это не
дискриминация.
- Если врачи узнают, чем ты
занимаешься, они иногда
назначают невиданные анализы,
часто совсем не нужные и очень
дорогие. Причем направляют в
конкретные лаборатории, и это
коррумпированная составляющая
всего процесса.
- Тоже самое часто происходит и
с любыми другим гражданами
страны.
- Да, когда отправляют в
конкретные аптеки за
лекарствами. Еще бывает, что
адвокаты отказываются не то, что
отстаивать наши права, но даже
заходить в камеры, - говорят,
что проститутки разносчики
болезней, СПИДа, туберкулеза. А
это - вымышленное представление
о секс-работниках. Поскольку в
группе риска сейчас находятся
все, кто занимается сексом с
непостоянными партнерами, а не
только мы. Секс-работник будет
использовать презервативы по
соображениям собственной
безопасности - во-первых, у
многих есть дети, во-вторых, в
перспективе, многие могут
сменить занятие, не поимев кучу
болячек и ненужную беременность.
На самом деле, всего 3%
секс-работников имеют ВИЧ - и в
большинстве случаев они получили
заболевание до того, как начали
заниматься секс-работой.
- Речь идет об Украине?
- Да. Точнее, не обо всех 79
тысячах, а о тех, кто раз в
полгода проходит тестирование и
бесплатно получает презервативы,
которые выдают фонды по борьбе
со СПИДом. Теперь, кстати,
презервативы будут закупаться за
средства местного бюджета в
рамках программ по профилактике
ВИЧ - уже проходят конкурсы,
тендеры, закупки. Хотя на мой
взгляд это нонсенс:
секс-работников по факту нет, а
услуги им будут предоставлять из
бюджета. Мы вообще обсуждаем
вопрос о том, чтобы на
презервативы зафиксировали цены
- сейчас не каждый молодой
человек может купить себе
презерватив, а ВИЧ у нас
распространяется в массовом
порядке, не связанно ни с
секс-работой, ни с
наркопотреблением, а среди
обычных людей, меняющих половых
партнеров.
- Мы - это ваша организация?
- Да, «Легалайф-Украина».
Официально мы зарегистрировались
в 2012 году, но объединились как
инициативная группа еще в 2007
году, прошли долгий путь из
маленького города,
Кропивницкого, до всеукраинской
организации.
- Как вы финансируетесь?
- По-разному. В основном
донорами, в том числе Глобальным
фондом для борьбы со СПИДом,
туберкулезом и малярией. Еще у
нас есть небольшой фонд из
членских взносов, которые я тоже
плачу.
- Сколько у вас членов
организации?
- Около ста, но мы не нацелены
на включение как можно большего
количества людей в организацию,
хотя в перспективе это было бы
возможно. Сами члены принимают
решение, сколько платить,
минимальный взнос - двадцать
гривен в месяц. Мы как бы
немного профсоюз - такая
организация дает возможность
отстаивать свои права,
дискутировать с обществом на эти
темы. Кроме того, мы как
юридическое лицо можем вступать
в переговоры с органами власти,
с государством, разрабатывать
законопроекты.
- Вы сотрудничаете сейчас с
государственными органами в
рамках продвижения
декриминализации секс-работы?
- По настоянию Глобального фонда
для борьбы со СПИДом в Украине
создан и действует национальный
координационный механизм,
который следит, как расходуются
средства, выделенные фондом для
прекращения распространения ВИЧ
и других заболеваний. Главой
этого комитета является Павел
Розенко. В нем есть
представители ряда министерств и
Кабмин ставит свои резолюции на
решения комитета. Я вхожу в него
как представитель
секс-работников и на заседании
комитета в 2018 году я внесла
предложение о создании рабочей
группы по наработке
законопроекта по декриму. В нее
вошли представители
Минсоцполитики, МОЗа, МВД,
департамента по противодействию
торговле людьми, представители
общественных организаций, в том
числе
- За 15 лет вашей работы вы ни разу не столкнулись с насилием или жестокостью?
- Мой ответ подводит нас как раз к необходимости декриминализации, когда к твоим словам о том, что тебя изнасиловали, полиция будет прислушиваться, а не заявлять, что «проститутку нельзя изнасиловать». Меня как человека могут изнасиловать - вне зависимости от того, платят ли мне за это деньги. Если я сказала «нет» - значит «нет», и если человек продолжает - значит, это насилие. Я была в такой ситуации - нас втроем в подвале удерживали большое количество мужчин разной национальности, избивали, и подход у них был такой: «Я с тобой что хочу, то и сделаю, тебе никто не поверит и искать тебя никто не будет».
- Вы обращались в полицию?
- Нет. Я находилась в другой стране, была нелегальной мигранткой, и в первую очередь я испугалась, что меня депортируют и я не достигну того, зачем приехала. Мне нужно было заработать деньги на жилье.
- Вы заработали необходимую сумму?
- Нет, но в тот момент я справилась со своим страхом, нашла выход их этой ситуации и спасла еще двух женщин, которые со мной там были. Мы вышли оттуда живыми - и я дальше работала в этой сфере, но стала внимательней в выборе клиентов.
- А те женщины, которые были с вами?
- Они тоже продолжили работать.
- И даже после этого все вы считаете свою историю успешным примером секс-работы?
- Да, потому что я вернулась в Украину, начала работать сама на себя, без третьих лиц, и когда полиция решила меня «взять под крышу», я не побоялась и пошла в прокуратуру отстаивать свои права. Это было в 2007 году и с тех пор я активно начала заниматься защитой прав и своих и других секс-работников, - так возникла наша группа, а потом организация.
Интервью вела Галина Скляревская (Детектор Медиа)
https://kontrakty.ua/article/141849