- Вот что, Анна Резванова, Диплом об окончании медицинского колледжа у тебя прекрасный. Одобряю. Но, надеюсь, на работу ты придешь в другой одежде… - заведующий отделением городской больницы, к которому девушка пришла на собеседование, скептически посмотрел на рваные джинсы и растянутую желтую футболку будущей коллеги.
      Подняв глаза на отечное лицо старика, увидев нависшие над глазами густые брови, широкую, круглую, как мяч, улыбку, Анна побледнела и сжалась в комок.
       - А как у тебя с грамотностью? Это принципиально: устал я разбираться в писанине тебе подобных. Будь добра, голубушка, сбрось мне на электронную почту сочинение. Тему выбери. Можешь написать, как провела лето. И вообще… косички, бантики… Несерьезно, - теперь доктор не улыбался.
      - Начинается… - использовала Нютка слово из разговорника современного россиянина.
      Она понимала, что словам давно пора вернуть свой смысл, но тут же, прикрыв рот рукой, воспользовалась тем же словарем:
      - Да-да, без комментариев… Дико извиняюсь. Да не вопрос.
      Хлопнув дверью, она, не сдержалась от оценки события вслух:
      - Да пошло оно всё! Куда нам в лаптях!
    Однако тихая безмятежность августа постепенно настроила Нюту на другой лад. Опадающие листья, как странички отрывных календарей, напомнили о былом.
      - Резванова, встать! - через годы услышала она железный голос учительницы литературы Риммы Давыдовны. - У кого ты списала сочинение? Двенадцатилетняя девочка так не напишет!
      - И чё? - в тон ей переспросила Нюта.
      - Вон из класса! - учительница затопала ногами.
      Безропотно подчинилась чужой воле. Позже Римма Давыдовна отправила сочинение на литературный конкурс. Оно оказалось лучшим.
      Едва передвигая ноги, Нюта несла сумку, как усталый десантник автомат. Дома вслед за размышлениями напросился вывод: «Уважаемый Иван Фёдорович, я напишу сочинение, если Вам угодно. В моей жизни многое в тени. Не знаю, стоит ли вытаскивать это многое на свет? - на мониторе послушно появлялись слова.
      В детстве я была серьезным ребенком, в юности стала нелюдимой. Парней старалась не замечать. Мне казалось, что я, некрасивая, толстая, никогда никому не понравлюсь. Мой любовный опыт заключался в эпистолярном романе с бывшим одноклассником, который переехал с родителями в другой город. В медицинском колледже, где училась, только женское окружение. Шли годы, а я по-прежнему была одна. Мама мои проблемы не понимала: «Парень руку тебе на плечо положил? Нечаянно? А он извинился? Нет? Как ты могла это позволить!? Как!?» Но обычно дети внимательно слушают, когда говорят не с ними.
      И я пошла в мир, чтобы найти того, кто поймет, кого захочется слушать. В автобусе украдкой рассматривала парней, чтобы определить, можно ли их полюбить.
      Один уступил место пожилой женщине - воспитанный; у другого отлично ботинки начищены - аккуратный; у третьего приятная улыбка - добрый; этот похож на Пьера Безухова - в любви верный… Взгляд мимолётный неожиданно застыл на лице мужчины, смотревшего на меня равнодушно: «Мне всё равно, что ты не замечаешь. Подумаешь, королева…»
      Однако когда я направилась к выходу, он устремился за мной. Вышел из автобуса первым, подал руку. Его рука - в моей. Я не возражала. Так мы прошли несколько метров. Наконец взглянули друг на друга и рассмеялись. Я шла рядом с ним и чувствовала себя королевой.
      Окна наших квартир оказались напротив, и мы могли подолгу разговаривать глазами. Прошло три дня, а я уже знала, что похожа на девушку его мечты.
      Он удивительный: потертые джинсы, куртка под стать, дешевая рубашка, зеркальные очки-капли, рваная челка, длинные пряди на плечах. Казалось, что мой избранник прыгнул с высоты и оказался в восьмидесятых годах. Не удивлюсь, если в гардеробе найдется мохеровый шарф и ондатровая шапка. Ко всему прочему, из заднего кармана его брюк торчала антенна допотопного мобильника. «Обычно женщины со мной быстро расстаются: боятся излучения», - объяснил он, улыбаясь.
      Мы слушали одну и ту же музыку, ездили на рок-фестивали и концерты. Хотя я и была смышленая, но женского ума не хватало. «Много хороших книг, но нет времени читать, много красивых женщин, но мало денег. Пойдем, полюбуемся подсолнухами», - предложил он однажды. По причине моего студенческого легкомыслия узкая полевая тропинка привела нас в подсолнухи, где всё и свершилось.
      Несокрушимая энергия страсти! Как последствие, страшная тахикардия и вывод: никакое моральное удовлетворение не может сравниться с аморальным!
      Неожиданная санкция исчезнуть с горизонта была справедливой. Я не умела чувствовать настроение, поддержать, подстроиться. В итоге он помыкался со мной и ушел. Прощаясь, поцеловал в губы и заверил:
      - Всё у тебя будет хорошо!
      - А ты?
      - Пройдет время, и я снова тебя найду. Это будет, когда перестанешь ждать и вспомнишь подсолнухи. Тогда ты снова обретешь меня.
      Настроение было крайне декадентское, но без истерик, с кривой усмешкой на губах. С тех пор люблю лицемеров. Приятные люди. Улыбаются, говорят фальшивые комплименты, правду-матку оставляют при себе. А мне наплевать на то, что они думают на самом деле.
      Успокаивало: лето кончилось, на смену придут другие времена года. Мудрецы учат жить настоящим и радоваться тому, что есть. Но это самая большая трудность в жизни. Хотя я делаю для себя погоду сама. Захочу, поссорю небо с землей - будет дождь. Бесконечные дождевые потоки смоют пыль повседневной жизни и сделают её чище и светлей. Захочу, разрешу весну. Она начало новой жизни. Черёмуху никто цвести не заставляет, пришла весна - цветет. Но весной умирает снег. Как жаль… Он так долго скрывал от людей недостатки природы. Я и осень закажу. Она, умирая, напомнит, что человеческая жизнь не бесконечна. Только лето заказывать не хочу: летом подсолнухи цветут.
      Думаю, что самое плохое время года - потерянное. Но я ничего не потеряла, а нашла.
      Ребенок родился до свадьбы, потому что будет ли свадьба, не знал. Прямо в ладошки его родила - «Скорая помощь» запоздала. Вывалился он, красный, взъерошенный, злой. Кричит-ругает за то, что родить его по-человечески не сумела.
      Утомила Вас исповедью? Ошибок много? Завершаю.
     Итак, я, как говорит моя мама, обыкновенная стандартная женщина среднего возраста, жительница нашей огромной страны, не особо красивая, спортивного телосложения, не замужем. Законченный циник, то есть, с моей точки зрения, разочаровавшийся романтик. Нахожусь не в той ситуации, чтобы знакомиться и влюбляться. Мама после рождения ребенка сказала: «Родила - нянчи, на мужчин - ни-ни-ни…» Потому я, в рваных джинсах и растянутой футболке, наедине с жизненным опытом и сыном. Славиком его зовут, как отца. Это внук Ваш, Иван Фёдорович. Вот фото. Он Ваша копия.
      Прочитав последнюю фразу, Иван Фёдорович устало уронил на руки седую голову.
      - Ах, подлец! Ах, подлец! - повторял он, будто и не знал других слов. - Надо ехать!
     - Резванову принять! - крикнул он старшей медсестре, заглянувшей в кабинет. - Несколько дней меня не будет.
     Сплошные субботы и воскресения в жизни Нюты заменили понедельники. Она преобразилась: накрахмаленный белый халатик, кокетливая шапочка, под которую заправлены волосы, туфли на стройных ногах. Работы много. Таблетки, капельницы, уколы. В перерыве - стакан холодного чая, и снова таблетки, капельницы, уколы…
     Как-то в утреннее дежурство она заглянула в журнал назначений. Крупные буквы красной пастой… «Нюточка, я вас люблю!» Ей никто никогда не говорил этих слов.
      Весь день Нюта пыталась определить, кто из больных мог быть автором признания.
      Владик Иванов? У него много лет было единственное хобби. Но жена требовала от него закодировать.
     У Петра Арефьева страшно ревнивая жена. По разрешению главврача она всегда при муже. Я должна обеспечить ему неприкосновенность. Надо быть облаком, чтобы, не прикасаясь к нему, поставить капельницу.
     Арнольд Мусс - нарцисс. Он с утра укладывает волосы в замысловатую прическу и потом время от времени смотрится в зеркало. К тому же, ловит свое отражение в оконном стекле и в блестящем чайнике, ждет восхищения окружающих. Спит аккуратно, не шевелясь.
     Артемий Праведников постоянно рычит, видимо, от избытка сексуальной энергии. По татуировкам на его теле и лице сын научился читать. Нестандартная особь.
      Нет, нет и еще раз нет! Кто-то интересовался только собственным телефоном, кто-то делился жизненным опытом, советуя положить в карман женские стринги, чтобы узнать, проверяет ли жена карманы, кто-то похож на Зверева, кто-то на Верку Сердючку. Были и другие, степенные, важные, навечно прикованные к своим женам, умные, образованные. А она обыкновенная!
      Нюта еще раз посмотрела на запись в журнале. Слово «вас» написано с маленькой буквы. Значит, это признание в любви ей и Славику.
      Как живое, взглянуло окно. Город готовился к переменам: он ждал осени. Нюта застыла в ожидании чего-то приятного. По коридору шли двое. В руках одного из них были подсолнухи.                 
                                                                                                                     © Л.Табакова

ОБЫКНОВЕННАЯ                                                    БАДРЫН, ВЫХОДИ!                                                     ВОЗВРАТ

                                                                              Предыдущая публикация и об авторе -  №2  2017г.