Свет и тени
Свет соединяет тени мира -
всё имеет право в мире быть:
Пушкин - реже, чаще - некий ирод,
Пушкина мечтающий убить.
De hospitali о больничном * По вечерам в нарастающих сумерках медсестры входят в палаты и направляют ствол прямо в лицо пациентам. Раздается сухой щелчок. На табло высвечивается температура. Но о чем интересно думают медсестры, нажимая на спусковой крючок? И какие игры воспаленного воображения возникали в мозгу дизайнера сего замечательного устройства? * *
Мы лежим, подвешенные на крючки капельниц.
Каждый второй здесь - рыбак,
каждый третий - охотник.
Злые духи местных вод и лесов поймали их.
Но какой злой демон поймал меня,
человека слова и жеста?
Не иначе, я где-то ошибся со знаками препинания.
Триптих И.Босха, орденоносца и дважды лауреата
1. Женщина Пикассо сидит перед ренуаровским зеркалом и ест яблоко Сезанна. 2. Через заросли подсолнухов Ван Гога бежит хрупкая тургеневская девушка. За ней гонится даймон Сократа. [Ходоки Ленина учатся летать у сталинских соколов] - (закрашено Малевичем) 3. Полное торжество реакции Майяра.
Почти магрибское...
Сворачиваю реальность как молитвенный коврик
и прячу ее под веко.
Утром она снова расстилается до самого горизонта
и я верю, молюсь, выхлопываю и чищу.
И беспокоюсь - однажды открою глаза,
а она так и не появится.
Одна надежда, что уплыла она ночью
по бесконечным слезным протокам
к другому хорошему человеку.
И мир вновь верит, молится, выхлопывает и чистит.
И не забывает смеяться.
И немота открыла мир без слов... Он всё читал - от вывесок до книг, до самых мелких буковок, до точек, и в результате был его язык сим многоглаголàнием источен. И немота открыла мир без слов, где каждый звук и чист, и изначален, где жизнь не искус, просто ремесло - творить себя, не ведая печали... * * * Сложится слово, рассыпется тут же на звуки - гласным лететь в небеса до луны и до звезд, сирым согласным в траве изнывать от разлуки, тихо жужжать и шуршать в мире ульев и гнезд. Оси миров провернутся в далекое завтра - всё, что распалось, опять облечется в слова и прилетевшим на Землю чужим астронавтам - “Наша планета живая” - прошепчет трава... Стихи на брудершафт Давай читать стихи на брудершафт и после каждой строчки целоваться, раздвинем шторы, чтобы не мешать Луне и звездам нами любоваться. Ну а потом...потом смотреть на них, спиной прижавшись к простыням чуть влажным. И губы сами шепчут новый стих... Нельзя им замолчать, начав однажды... * * * Обожаю женщин на высоком - пьедесталы, стулья, каблуки. По весне, когда уже подсохнет, крановщиц люблю кормить с руки. Как царицы, гордо, величаво, медленно спускаются из гнезд, ни одна из них не нарычала, чувствуют - я к ним пришел всерьез. Сядем кругом - столик доминошный нас сплотит в единую семью - всё съедают до последней крошки, тихо ждут, когда я им налью. Ну а то, какая же беседа и затем, прости, какой полет, если чарки полной не отведать, не услышать как душа поет. Наконец, довольные друг другом, расстаемся. Я смотрю им вслед... Крановщицы улетают цугом, о высоком думает поэт... Лента Мёбиуса Я пишу в неведомые дали... Почерк ровный - буква к букве встык, и звенят, как новые медали, сложенные в стопочку листы. Каждая строка подобна краже смысла из пробелов и цитат, знаков восклицательных плюмажи сквозь бумагу призрачно горят. Длинная тропинка многоточий убегает в белые поля... Ты придешь по ней - я знаю точно - поменяв законы бытия... * * *
Я пишу из будущего в прошлое...
Кто-то, ставший мною век спустя,
прочитает и вздохнет - "хорошее,
есть и гениальные места..."
Пару слов посмотрит в Википедии,
но "любовь" не сыщется нигде -
глухо упомянута в "трагедии",
гиперссылки в "жизни" и "судьбе"...
Путь поэта
Выстлана страхом дорога для звуков и знаков, произнесенное - тут же должно умереть... Глухонемым притворившись, наивный Иаков лезет по лестнице - Богу в глаза посмотреть. Пыль, паутина, механики ржавой останки, надпись готическим шрифтом - "Я больше не Бог"... Кровь не подходит по цвету для траурной рамки, ею рисуют знамена, войну и любовь. Сложит уставший Иаков к ступенькам престола звуки и знаки - он их собирал целый век... К фразе припишет два вызревших в ярости слова - каллиграфическим почерком - "Я - человек". Анамнез ностальгии Недуг любви к отечеству прошел - ни слюноотделения, ни дрожи. Остаточный восторг, но небольшой - симптомом быть в анамнезе не может. Господствует в душе сухой расчет - что выгодно и где всего удобней среди вещей быть вещью, и еще забыть о прошлом, чтобы стать свободней. Но за холмами вдруг сверкнет река, прижавшись к небу, словно к изголовью... Отечества небритая щека уколет в сердце намертво любовью. © М.Фокс
НАЧАЛО ПРОДОЛЭЕНИЕ ВОЗВРАТ |