На
той стороне
В селе моего деда, где я провел, считай, всё раннее
детство, есть песчаный обрыв. Высоченный песчаный обрыв. А под
ним река. Cколько помню себя, каждый день мы прыгали с этого
обрыва. Соберемся, и давай… Кто дальше прыгнет… Или в царя горы
играли...
Приходишь домой - вся голова в песке. Ясно, где был. И
спрашивать не надо.
У обрыва больше всего времени мы и проводили. Если
купались, то тоже возле него. В лес только иногда выбирались. Но
это редко. Уж очень далеко он был. Телегу или карбас снаряжать
надо.
Если смотреть с той кручи вдаль, то видны были луга,
бесконечные луга… И так до горизонта. Ширь… Простор… почти
сравнимый по величине с небом. Легкой дымкой лишь синела полоска
леса. Очень нас, ребятишек, манила та загадочная даль, тот
берег. Недостижимый, когда ты плохо умеешь плавать, берег.
А, если перед сном к обрыву придти, то охватывают тебя
непонятные чувства. Будто снизу, из темноты, ритмичные волны
звона и стрёкота несутся на тебя. Как будто многоголосый
таинственный хор в сопровождении скрипичного оркестра ведет свою
нескончаемую песню под многочисленными звездами, мерцающими в
вышине. Иногда казалось даже, что музыка эта и пульсация звезд
как-то связаны. И странно отзывалось в том же ритме и сердце. И
становилось радостно и жутко на душе. Уж очень гармонично все
переплетено…
Во время травостоя сельчане старались выбраться на ту
сторону… Надо же заготовить сено для скота.
Про сено обычно такие разговоры велись:
- Откуда сено-то у тебя, Семен? Где косил?
- В этом году с той стороны навез! Высокий травостой
был!
- Повезло твоим коровкам. Небось радуются?
- Ещё как, домой скотинка бегом бежит. И гнать не надо.
И вот как-то дед с мужиками на косьбу отправились на
эти зовущие пойменные луга. Взяли и меня. И соседскую Тоньку
тоже. Это, чтобы было кому костер поддерживать. Картоху печь и
чай горячим держать…
Поплыли мы на огромной лодке; на такой, что для сена да
дров годится.
Поразило меня на тех лугах буйное разнотравье. А кроме
богатых трав восхитила еще пестрота цветов. Больше нигде я
полевых цветов в таком изобилии не встречал.
Помню, пока плыли мы вдоль того берега, искали место,
удобное для причаливания, я и Тонька выдернули из воды по
несколько водяных лилий. Невозможно мимо проплыть. И вот в лодке
еще мы начали их рассматривать.
Это сказочные хрустальные сооружения. Бело-белые,
снежно-белые лепестки и же
- Как хочется быть пчелою, чтобы бродить по этим
гладким сахарным сводам, запутаться в лабиринтах этих ажурных
узоров из жёлтых шелковистых волокон, - прошептала Тонька.
Вообще-то от неё много cентиментально - романтических
высказываний я слышал. Например:
- Если бы люди могли умирать также красиво, как осенние
деревья. - Или
- Вода и огонь - могут быть жуткими, опасными, и
красивыми стихиями. Ими и любуешься, одновременно их и боишься.
- Нет ничего приятней утренних ландышей, похожих на
нити жемчуга, согласен?
- Огонь - это память, а вода - вечность. - Откуда она
это взяла - не знаю.
Были у Тоньки и другие мысли. Ну, вот, скажем, что
чужие яблоки гораздо вкуснее собственных. Мы все это знали, а
высказала их только она.
Тонька обратила мое внимание на заросли незабудок на
том берегу. Действительно, такого скопища нежнейших незабудок
нигде я больше не видел. У самого уреза воды и дальше - куртинки
в овражках…
А стоит чуть-чуть отойти от берега, то встретишь обилие
васильков, ромашек, клевера душистого, полевых гвоздичек… Каждый
из цветков, казалось, сделан умельцем. Каждый цветочек - как
звёздочка, вырезанная тонким резцом. Каждый можно было подолгу
рассматривать. Каждый - в радость! А цвета их такие яркие,
насыщенные. Вокруг их бабочки и стрекозы порхают. И кругом…
царство кузнечиков.
Много лет прошло
со времен тех солнечных звонких лет. Когда бывал я у деда, когда
нет. Вообще-то, редко бывал. Повзрослел. Позади остались
школьные годы. Институт уже скоро закончу. Хобби у меня
появилось очень серьезное - дельтаплан. Вот с соревнований по
дельтапланеризму я и возвращался как-то, проезжая мимо родных
мест.
- А дай-ка,
думаю, сойду, на стариков своих посмотрю, места знакомые увижу,
отосплюсь...пока каникулы.
Сказал приятелям, что
покину их. Взял свой летательный аппарат и сошел с поезда.
Дед и бабушка
постарели заметно. Конечно, годы у них уже не малые набежали.
Вместе с ними мы
посидели, поговорили. И показалось, что и не уезжал никуда,
давно здесь живу. Почему-то здесь всегда так и раньше бывало.
Все новости и не новости уже, а так…уточнения.
Все друзья моего
детства давно разъехались. Тонька давно замуж вышла, да не раз.
Живет где-то в другой области. Вообще в селе одни старики и
старухи живут. Их не много, живут неспешно и событий тоже не
много, не толпой идут.
Но вот в это лето
вдруг съехалась в село молодёжь. Совпали отпуска, совпали
приезды. И по просьбе старших запруду собрались всем миром
укрепить. А ведь при мне ее не было. Я тоже принял участие в
общих работах. Осиновые брёвна и колья заменили новыми. Камней
навезли из карьера, нарезали пласты дерна. Уплотнили все
материалы, утрамбовали… Управились в неделю.
С реки любовался я
песчаным нашим обрывом глазами дельтапланериста и решил, как
кончим работу, полетаю. А что, место для разбега есть, а там…
выбирай - не хочу: хоть вдоль реки лети, хоть над лугами пари.
Сказано сделано.
Принес я свое летающее крыло. Собрал его. Подождал подходящего
ветра. И - по инструкции - разбег, разгон, прыжок и свободное
парение. Выбираешь куда лететь, перемещаясь для этого на раме.
Какое это несказанное наслаждение и счастье - парить в вышине.
Ты и ветер - красота! Свист в ушах! Долгий полёт. Полный рот
ветра набрал. Над всем миром паришь в вышине… Высота хорошая,
река подо мною. Кажущиеся мелкими кувшинки и лилии мелькают.
Могу спуститься, а могу и не терять набранной высоты, ввысь
птицей взмыть. Могу обратно к обрыву лететь. Но направился я к
заливным лугам. Приземлился, полон восторга и восхищения
полетом. И тут я, прежде, чем отправиться пешком обратно,
прошелся по полю, дух перевел и обратил внимание на то, что
подспудно хотел увидеть: на сказочные заросли цветов.
Увидел. Увидел всё - и
васильки, и ромашки, и полевую гвоздику, и клевер, и незабудки.
Незабудки - это уже ближе к реке.
Но расстроила меня
встреча эта. Очень расстроила. Вместо ярких цветов я увидел
пыльные, вялые, блеклые растения. Как будто смятые. Нечем
любоваться. Может, это в предчувствии осени? Не знаю. Над ними
даже бабочки и стрекозы не кружились. Теплоты и сладости от
встречи с ними не было, не произошло. Настроение у меня
испортилось.
А может это
возрастное? Раньше непосредственным и наивным было восприятие.
Теперь же это утрачено. Широко открытые удивленные глаза сменили
недоверчивые прищуры… Радости и счастья не испытываешь. Только
печаль. Грустно…
И ночами та дальняя сторона не звучит. Проверял! Не звучит и не
радует.
Все же есть
надежда, что несколько оборотов Земли выведут природу из
оцепенения. И снова снова
будет весна, трава загустится, зацветут цветы, должны зацвести и
запоют птицы. И можно будет набирать букеты и
плести венки! Ведь это надо, хотя бы, теперешним ребятам!
© В.Бохов
