ВОЗВРАТ                                       

 
   
Октябрь 2014, №10   
 
 

       Проза_____________________________________      
Евгений Татарский    
        
 

                                                 
                                                   Сквозь туннель к свету


           Уж не знаю, откуда среди людей взялось поверье, будто в момент умирания и перед рождением виден длинный туннель. Некоторые говорят, что видели его сами, когда балансировали между этой жизнью и чем-то пока что неизвестным. Некоторые (и таких меньшинство) прочитали об этом туннеле в книге учителя Падмасамбхавы, которую он создал еще в VIII веке и запрятал где-то на просторах Тибета, чтобы лишь спустя шесть веков, когда человечество будет готово, она снова была обретена. О книге этой слышал, скорее всего, каждый человек, но вот чтобы взять ее и прочитать самостоятельно, это уже удел избранных. Называется эта книга «Бардо Тхёдол», хотя наибольшую известность получило другое ее название - «Тибетская Книга Мертвых».
          Большинство же обывателей, которые ни книги этой ни читали, ни в состоянии так называемой «клинической смерти» не пребывали, про туннель, ведущий к свету, слышали от точно таких же обывателей, пока что (насколько не совершенна человеческая память!) не умиравших и читающих совсем другие книги. Короче говоря, сплетничают люди про туннель, пересуды ведут, а узнать сами пока что не торопятся. Может, и правильно.
          Но то люди, а вот котенок Санта мог бы вам такого порассказать про туннель, в конце которого виден свет, что мало бы не показалось. Уж кто-кто, а он-то действительно бывал в туннеле, выход из которого равен новому рождению. Но он, хотя и котенок что надо, все же неграмотный, и мемуары писать наотрез отказался. Поэтому позволю себе сделать это за него...
         Был уже вечер, когда в дверь кто-то поскребся. Хозяйка, внушительных размеров баба, Никоблаенко Наталья Валерьяновна, медицинская чиновница мелкого пошиба, нехотя поднялась из кресла и поплелась открывать. Кошки не было дома уже одиннадцать дней и она искренне за нее переживала. Никогда раньше это животное, которому дали крышу над головой и миску с молоком, не уходило так надолго. Максимум  день-два, и то весной, когда гормоны бурлят не только у орущих под окном котов, но и у кошечек, которым они поют эти «серенады». А тут такой загул - одиннадцать дней. Непорядок. Да еще в ее-то положении.
         Предчувствуя неладное, Наталья Валерьяновна добралась, наконец, до двери и щелкнула щеколдой. В ответ на этот звук кошечка за дверью радостно мяукнула и принялась мурчать.
         - Где ты пропадала, моя... вот сволочь! - поздоровалась хозяйка с трущейся об ее широкие лодыжки кошкой. - Привела...
          Вслед за мурлычущей кошкой через порог начали перелезать четверо котят. Они еще плохо держались на своих мохнатых лапках, шатались, и их то и дело заносило в сторону. Но порожек они все же форсировали и прямо тут же, в коридоре начали тыкаться мордочками маме-кошке в брюхо, ища клапан с молоком. Только один из них, самый слабый и поэтому застрявший на пороге, все никак не мог дотянуться до их передвижной биокухни. И, хотя его передние лапки уже свисали внутрь квартиры, животиком он лежал на пороге, а задние все никак не мог подтянуть к животу, они то и дело соскальзывали и снова оказывались на цементном полу общего коридора.
          Наталья Валерьяновна с омерзением посмотрела на этого доходягу. В ее памяти почему-то всплыл факт из биографии последнего императора Российской Империи Николая II, о котором она совсем недавно читала. В детстве будущий император, прозванный современниками Кровавым, как-то с наслаждением прищемил в дверях беременную кошку и с интересом наблюдал, что из нее «полезет» по одну и по другую сторону от дверей. Отогнав от себя эту грязную мысль, она ногой подпихнула мохнатого малыша под хвост и тот, не удержав равновесия, кубарем полетел вперед. Но тут же вскочил и, нисколько не обидевшись на столь низкий прием, тоже уткнулся носом маме-кошке в грудь.
          - Вот же черти, - растерянно пробормотала Наталья Валерьяновна и захлопнула дверь. - Вот проклятое животное, привела, значит, знакомиться, да?
          Кошка, до этого момента усиленно вылизывавшая одного из своих котят, подняла на нее взгляд и победно сказала: «Мяу». Вернее, это Наталье Валерьяновна показалось, что та сказала это победно, а что там на самом деле происходило в сознании мохнатого млекопитающего, так и осталось загадкой истории. Вполне возможно, она действительно считала себя в этот момент победителем над своей хозяйкой. Ведь оба предыдущих раза, когда она, послушав песни мартовских котов, шла к ним на свидание и после этого возвращалась с зародышами котят в брюхе, для продолжения рода это оказывалось совсем неэффективно, если не сказать печально.
         Оба раза ее хозяйка, даром что главный врач маленькой больницы в маленьком курортном городке, всех ее котят топила в ванной. Причем, делала это по всем правилам, как учили. Кошка еще только родила, только-только начинает вылизывать своих детишек, Наталья Валерьяновна уже набирает ванную. Когда вода поднимается сантиметров на пятнадцать (а много ли слепым котятам нужно?), она перекрывает воду и идет к коробке, где ее кошка только что имела несчастье окотиться. Далее все просто. Кошку нужно вынуть из коробки с котятами и посадить перед миской с молоком. И, пока та благодарно мурчит, восстанавливая энергетические и белковые потери лаканием из миски, всех котят нужно сложить в полиэтиленовый пакет из супермаркета, положить туда пыльную гантель для занятий фитнесом, завязать и положить в ванную. В первый раз она, правда, не положила, а бросила такой пакет, но когда гантель грохнулась об эмалированное дно ванной, поняла, что котята чуть было не стали виновниками порчи ее имущества, и во- второй раз таких ошибок уже не совершала, а опустила пакет медленно. Котята, конечно, звали маму, пищали, но они были еще слишком маленькими, чтобы делать это громко и кошка, не слыша этого зова, продолжала устало пить молочко...
         Вот поэтому Наталье Валерьяновна и показалось, что в этот, третий раз, кошка смотрит на нее как на проигравшую в этом марафоне жизни и смерти. На этот раз наученная горьким опытом кошка, почувствовав приближение родов, ушла из злополучной квартиры подальше и, прячась в каком-то укромном месте, питаясь время от времени попадающимися ящерицами и пауками, родила и поставила на лапки свое потомство. И уже полноценными, пусть и маленькими, кошками и котами, привела их в квартиру своей хозяйки.
          - Ну уж нет, - покачала головой Наталья Валерьяновна, равнодушно глядя на то, как кошка кормит своих котят, - Будешь ты мне еще указывать...
          И, не теряя времени, пока котята заняты высасыванием молока из кошки (эх, если бы они знали, что видят сейчас свою маму в последний раз...), отправилась прямиком в ванную комнату. Она щелкнула выключателем и над местом предстоящей казни зажглась энергосберегающая лампочка. Далее Наталья Валерьяновна подстелила коврик, опустилась на него на колени, несколько секунд пошарила на полу под ванной, нашла там резиновую затычку и, перегнувшись через край белоснежного эшафота, вставила ее на место. Пробка была пыльной, с несколькими прилипшими к ней кошачьими волосками. В последний раз ее использовали примерно год тому назад при аналогичных обстоятельствах.
         Открыв кран, она принялась наблюдать как пенящийся слой воды сначала полз по дну от одного закругленного края ванной к другому, затем как увеличивается толща воды, которая должна стать упокойной колыбелью для котят. В этот раз она сделала скидку на возраст объектов и набрала сантиметров двадцать, не меньше. Перекрыв кран, она вышла из помывочно-душегубительной комнаты, выложенной кафелем нежно голубого цвета и, не забыв выключить за собой свет, чтобы даром не горел, пошла на кухню. Там из шкафчика достала большой пакет с пакетами и принялась в нем копаться, выискивая подходящий.
          Среднего размера, лучше с дыркой, который не жалко выбросить. Ведь утопить это только пол дела, потом нужно будет еще отнести их в мусорный бак, но это уже поздним вечером, вместе с остальным накопившимся за день мусором.
          Выбрав тару, она достала из-за комода одну из своих гантелей и, уложив ее на дно пакета, наконец, вернулась к кошке. Молодая мама, не замечая всех этих приготовлений, лежала на боку, предоставив возможность котятам есть сколько они хотят.
          На этот раз уже не церемонясь, Наталья Валерьяновна перегрузила всех четверых котят с пола в пакет и, на ходу завязывая полиэтиленовые ручки тугим узлом, понесла копошащихся молокососов в ванную комнату. Кошка подняла голову и еще не вполне понимая, что происходит, следила за тем, как уносят от нее ее детенышей. Она не отвела взгляда до тех пор, пока хозяйка не закрыла за собой дверь ванной комнаты.
          Но на этот раз превратить живых котят в мокрые трупики со слипшейся шерстью и прикушенными в предсмертных судорогах язычками было уже не так просто. Как только Наталья Валерьяновна опустила своих жертв на дно ванной, они вместо того, чтобы тихонечко захлебнуться, вдруг начали все дружно орать. Да так громко, что Наталья Валерьяновна даже вздрогнула и отшатнулась от пакета, в который медленно начала набираться вода.
          Четверо маленьких котят, на пороге своей смерти решили бороться до последнего «мяу» и, не щадя своих глоток и репутации главного врача больницы, звали на помощь. Наталья Валерьяновна даже вспотела от такой неожиданной подлости со стороны котят и, чтобы хоть как-то заглушить их вопли, открыла оба крана в ванной и даже включила фен. Но четверо котят перекрикивали и это, возвещая всему многоквартирному дому, что их, мол, топят. Причем, не где-нибудь, а именно в такой-то квартире на таком-то этаже, благо межквартирные перегородки были тонкими и все звуки (будь то ругань соседей или игра пятнадцатилетнего рокера на электрогитаре) быстро становились достоянием общественности.
           И, хотя много про Наталью Валерьяновну ходило всяких мерзопакостных разговоров и очень мало кто ее уважал, а не любил так вообще никто в этом маленьком городе, но жестокого обращения с животными за ней пока что не замечалось. Поэтом, чтобы сохранить свое лицо, она решила ускорить процесс затопления пакета с горлопанами. Подойдя к ванной, она перевесилась через край и рукой запихнула пакет под воду. Ор тут же стих, но не успела она обрадоваться своей смекалистости, как кто-то из котят вцепился когтями прямо в ее пухлые пальцы и так рванул (все-таки плохо им было там, под водой, хоть она этого и старалась не замечать), что чуть не вырвал кусок жировой клетчатки из указательного пальца. Вскрикнув от боли, Наталья Валерьяновна отпрыгнула, прямо-таки отлетела по воздуху, аки молодая девица, и, снеся мыльницу вместе со стаканчиком для зубной щетки, приложилась спиной и плавно перетекающим через шею затылком, о лакированную дубовую дверь. А котята там временем, вновь всплыв на поверхность, неистово орудовали не только глотками, но и когтями, превращая пакет из супермаркета сначала в рваный пакет из супермаркета, а затем в лохмотья.
          Что бы там ни говорили, о том, что кошки боятся воды, смерти они боятся все же сильнее, поэтому вскоре все четверо недотопков уже барахтались в ванной, а чуть было ни ставший их саваном изодранный в клочья пакет лежал на дне. Наталья же Валерьяновна, скрипя белоснежными зубами от боли и обиды на все еще дико орущую мелюзгу, наспех обмотала себе палец гигиенической салфеткой, и уже понимая, что репутацию кошатницы она тоже безвозвратно потеряла, одного за другим повытаскивала крикунов из воды. Те тут же замолчали и принялись облизываться.
          И тут она почувствовала, как в дверь за ее спиной с невероятной силой обоими лапами ударила кошка. Только сейчас Наталья Валерьяновна поняла, что все это время молодая мама как одержимая расцарапывает дверь снаружи и орет ничуть не тише, чем котята.
         Но сейчас на пути Натальи Валерьяновны лучше было не становиться. Рывком распахнув дверь, она изо всех сил пнула кошку, отчего та, тихо булькнув, отлетела на пол метра в сторону, а слетевший с ноги тапок, описав в воздухе дугу, прилетел влажной подошвой прямо главному врачу в лицо.
          Чуть не воя от обиды, чиновница стерла с лица след от тапка и тут заметила, что между ее ног уже пробираются на свободу котята из ванной. Вскипев от злости, она схватила одного из них за шкирку и в слепой ярости не глядя швырнула в сторону. Тот пролетел около полутора метров и, шлепнувшись о дверь туалета, сполз на пол. Около секунды он не мог сориентироваться, затем все же поднялся на лапки, но сразу же снова сел и тихо заплакал. Тихо-тихо замяукал так, что даже Наталья Валерьевна вздрогнула. И посмотрела в его сторону. И вот тут ей в голову пришла неожиданная идея.
          Ну конечно же! Туалет! Это как раз то, что ей сейчас нужно! Быстро собрав всех четверых котят и крепко стиснув их в ладонях, она зашла в туалет и подняла крышку унитаза. В стоячей воде отразилось ее широкое лицо и четыре мохнатые мордочки. В следующую секунду все четверо полетели в ненасытное жерло белоснежного унитаза, по дну которого, все же, пролегла ниточка въедливой ржавчины.
          Оказавшись в новой обстановке, котята, один из которых все еще не отошел от контузии об дверь, на мгновение растерялись и успели лишь поднять свои мордашки вверх, чтобы посмотреть в лицо женщины, так низко с ними обошедшейся. Но тут Наталья Валерьяновна захлопнула крышку и, на всякий случай придавив ее своим внушительных размеров коленом, спустила воду. В крышку снизу что-то ударило, кто-то взвизгнул, что-то бултыхнулось и все потонуло в бурлящем потоке, изливающемся водопадиком из бачка.
            Но какого же было ее удивление, когда, подняв крышку, она увидела всех четверых малышей вместе, снова дико орущих и сучащих лапками по гладким краям вместительной внутренней части унитаза. По всей видимости, мохнатая малышня, прижавшись друг к другу, образовала пробку, по размерам намного большую, чем могло принять в себя ненасытное жерло, поэтому и выдержала стремительный натиск проточной воды.
            Это было уже через чур. Твердо решив довести начатое дело до конца, Наталья Валерьяновна вынула троих из котят и, опустив крышку, вновь спустила воду. На этот раз, оставшегося в одиночестве котенка утянула с собой волна сдобренной освежителем воздуха сточной воды. Подняв крышку, она удостоверилась в том, что ее задумка все же осуществима и, подзадоренная этим успехом, швырнула внутрь второго котенка...
           Маленькие временные трудности возникли лишь с третьим из них, который настолько яростно пытался остаться живым, что Наталье Валерьяновне удалось его смыть только с третьего раза. Четвертый, тот самый маленький, который и через порог-то толком перебраться не мог, смылся из ее квартиры последним. С первого раза.
           И вот тогда в ее квартире наступила долгожданная тишина. Тяжелая, вязкая, гнетущая тишина. Никто больше не орал, не мяукал и даже кошка больше не скреблась в двери. Наталья Валерьяновна осталась одна.
            За многие годы она привыкла к одиночеству. Она давно уже смирилась с тем, что теперь так будет, скорее всего, до самого конца. Единственным утешением, уже который год немного сглаживавшим длинные одинокие вечера в четырех стенах, была ее кошка. Но сейчас, впервые в жизни, Наталья Валерьяновна не знала, как она сможет посмотреть своей сожительнице в глаза. За свою сорокашестилетнюю жизнь, за все эти долгие годы, пока она всеми правдами и неправдами шла к своей заветной цели - стать главным врачом хотя бы небольшой больницы - и тем более после того, как это, наконец, случилось и она начала наводить свои порядки и диктовать свою волю своим же коллегам, Наталье Валерьяновне никогда еще не было настолько стыдно, как сейчас.
           Она села на крышку унитаза, ставшего орудием убийства и молчаливым свидетелем ее подлости и тяжело опустила голову на руки. Она чувствовала себя ничтожеством.
           А котенок, которого она смыла в канализацию последним, в это время несся в трубе...
           Доподлинно неизвестно, что именно повлияло на его судьбу. Возможно, он попал в воздушный карман. Может быть, у кого-то в доме было в это время несварение желудка. А может быть, две его сестренки и братик, снова соединившись в зловонных недрах канализации, перекрыли для него выход из разветвленной системы труб многоквартирного дома. Но все же очень хочется верить, что та причина, по которой он единственный из всех остался жив, далека от всех этих материальных и жутковатых предположений.
         …ему было нечем дышать, вокруг было темно и не было конца этому мрачному туннелю, через который его толкала неизвестная ему сила. Но вдруг, когда он уже чувствовал, что вот-вот потеряет сознание и жизнь оставит его, впереди забрезжил свет...
          Через мгновение он вынырнул из этого туннеля в новом, совершенно незнакомом ему месте. Место это, правда, очень было похоже на то, где он видел свою семью в последний раз. Он все еще был в воде, зато здесь можно было дышать, и чуть живой котенок изо всех сил хватал живительный воздух своим маленьким, привыкшим к материнскому молоку ротиком.
          Он был жив. Но теперь он был один. Никого из тех, кого он знал по ту сторону туннеля рядом не было. Тяжело дыша, он какое-то время ждал, не выскочит ли из туннеля еще кто-нибудь из его семьи, но никто так и не появился. Всех поглотила и выплюнула где-то далеко от него эта непонятная система туннелей, где он только что плыл то прямо, то вертикально вниз, то снова прямо...
           И тогда из его горла вырвался крик! Это был крик отчаяния, обиды и одиночества...
           Дверь туалета открылась и на пороге застыла маленькая девочка, за спиной которой тут же встала ее мама.
           - Это еще что такое? - воскликнула мама, глядя на то, как в их унитазе ползает маленький котенок. -
            Откуда он тут взялся?
            - Котенок! - радостно закричала девочка и, пока мама не успела сказать что-нибудь еще, схватила малыша и прижала к себе...
            Котенка, так неожиданно всплывшего у них в туалете, приютила эта семья. Его даже не пытались кому-нибудь отдать на дачу, а сразу оставили жить у себя в квартире. Единственного домашнего питомца, его кормили так, что очень скоро маленький, еле живой после всего, что с ним произошло, доходяга превратился в холеное пушистое украшение дивана в гостиной. Назвали его Санта.
            Кстати сказать, кличка эта, вопреки первому объяснению, которое приходит на ум, когда ее слышишь, никакого отношения к святости не имеет. Так что не нужно искать здесь никаких аллюзий на новозаветную мифологию. Ни какой связи с явлениями на поверхности воды и спасением божьих тварей эта кличка не имеет. А назвали его так потому, что после своего эффектного появления из системы канализации, больше всего котенку подошла (по мнению главы семейства) кличка Сантехник. Какое-то время его так и звали, но затем для удобства сократили до Сантеха, а потом и до Санты.

 
                                                                                                                                                                 © Е.Татарский

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                 ВОЗВРАТ                                            Предыдущая публикация и об авторе - РГ №5 2014г., №5 2013г.