* * *

Из мира трав и полнолунья
на свет открытого окна
ночная бабочка июня
влетает, шорохов полна.

Пока огонь мой не потушен
и не пропел вдали петух,
стрекочет рядом дух заблудший
или своё нашедший дух.

Есть чудеса у летней ночи,
но есть и нужная строка,
и шепот думы неумолчной
и свет спокойный ночника.

Есть в этом странное влеченье.
И станут бабочки опять
луны огромное свеченье
на одинокий свет менять.

Какое счастье не заметим,
какую истину найдем
под этим избранным, под этим
теперь пожизненным огнем.

                 * * *

Июль был неисповедим,
он о дождях ломал прогнозы
и своеволием своим
не отпускал на волю грозы.
Так и замкнулся зноя круг,
и все в силках его, как птицы,
в испуге выдохлись - а вдруг
все это век еще продлится?!
Кто обещал нам все менять,
небесные отверзнуть хляби,
зачем-то пойманным, опять
силки вселенские ослабить?
Знать, жизнь хоть в чем-то, но игра -
игра не наша, но над нами,
и сам Игрок, придет пора,
оставит нас под пламенами.


                           * * *

Вновь из небесных пустынь занесенный,
вялый, как шар, испускающий дух,
звоном кузнечиков полдень пронзенный
падает в память, ложится на слух.

Рыбы застыли в недвижимых реках.
Луг запылившийся прахом пропах.
Мумия пения, высохший стрекот -
спишь ли - стоит, не смолкая, в ушах.

Чудо ль, что день усыпительно долог?
В мысли медлительной долог и миг.
Воздух заснул. Не колышится полог.
Медленность - вечности смертный двойник.

Жизнь, ты сейчас не летишь, а витаешь,
и рассыпаешься средь тишины
в звоне кузнечиков, и не считаешь
сроки - не нами они сочтены.

                       * * *

Спасибо вам, знакомые просторы, -
дорога, роща, стадо на лугу, -
за то, что вас завидя с косогора,
все позабыв, растрогаться могу.

...А нынче пахло сеном на рассвете,
и вязли пчелы в русых волосах,
и дул в лицо такой полынный ветер,
что выступали слезы на глазах.


                   * * *

Будет долгая теплая осень.
Не трави свою грусть, не трави.
Будут травы на третьем покосе,
что июньские травы твои.

Это дань за ненастное лето.
Пахнет медом от спелой земли,
и не скоро - по верным приметам -
соберутся в отлет журавли.

Тишина, тишина-то какая!
Ни дождей, ни ветров не слыхать,
словно век эта даль голубая
будет хмель и тепло выдыхать.

   
                     * * *

Есть дни меж осенью и летом,
когда не начались дожди,
когда с оставшимся просветом
душа сжимается в груди.
Душа хотела б превратиться,
коль не готовится в отлет,
в комочек теплый малой птицы,
что с песней и зимой живет.
Вдали от солнечного мая,
какая б стужа ни была,
сидит на ветке, напевая,
остаток давнего тепла -
сквозь снегопад и сквозь порошу
в глуши седого января,
как сновидение о прошлом,
как юность, утро и заря.

              
                                         © В.Гаврилин          

    
НАЧАЛО                               ВПЕРЕД                              ВОЗВРАТ