Америка глазами иммигранта
                                                                               Часть I

               Прошло немало лет с тех пор, как я прибыл в Америку в статусе беженца.  На протяжении минувших десятилетий я нашел свою нишу в американском обществе, познал прелести американского футбола, притерпелся к наименее удобоваримым проявлениям местной культуры (хотя назвать рэп музыкой у меня до сих пор язык не поворачивается) и узнал об Америке достаточно, чтобы уверенно считать себя сознательным гражданином этой великой страны. И тем не менее, некоторые аспекты американской политической жизни для меня по-прежнему загадка. Вероятно, это следует отнести на счет неизжитых предрассудков иностранца, воспитанного в иной культуре.
               Больше всего у меня вызывает удивление тот факт, что американцы мирятся со своим государственным устройством, а некоторые даже считают его наилучшим в мире. Не ослепли ли они? Разве они не видят, что их политическая система не работает и не может работать в принципе, по самому своему характеру? Поясню мою мысль на конкретном примере.
              Отгремели залпы президентских выборов, и у страны появился новый лидер. Но недолго ему суждено наслаждаться своим триумфом. Он ощущает себя полноправным главой государства и правительства только непосредственно после своей победы, до того, как он принесет присягу и вступит в свои полномочия. В течение нескольких недель он выглядит и звучит как президент, упиваясь своей победой и восторгами своих поклонников. Но не успеет он въехать в Белый Дом, как его медовый месяц внезапно обрывается: он перестает быть президентом и становится кандидатом на переизбрание на свой пост.
              С первого же дня правления нового президента все его поступки продиктованы требованиями следующей избирательной кампании. Президенту-республиканцу приходится несколько труднее, ибо враждебная пресса зорко следит за каждым его шагом и не спускает ему ни малейшего промаха. Но у президента-демократа руки полностью развязаны, он может делать все, что ему заблагорассудится. Верная пресса провозглашает свой символ веры: все, что хорошо для президента, хорошо для Америки, и прозрачно намекает, что нежелание республиканской оппозиции уступать президенту есть проявление вероломства, коварства, низости, подлости, человеконенавистничества, ну а если президента зовут Барак Обама - то, естественно, и вопиющего расизма.
                Таким образом, львиная доля деятельности президента посвящена политике, а не управлению государством. Он без устали колесит по стране, выдумывая самые нелепые предлоги для того, чтобы объявить свои политические вояжи «деловыми поездками», что дает ему возможность экономить средства из своего предвыборного фонда  и перелагать все расходы на плечи налогоплательщиков (в теории президент обязан сам оплачивать мероприятия чисто политического характера). Он без остановки собирает политические пожертвования, обхаживает наиболее важных доноров, вознаграждает сторонников, раздавая им должности, гранты и контракты, и наказывает врагов (если он демократ, ему можно называть республиканцев «врагами», республиканцу же разрешается именовать демократов - даже таких вопиющих образчиков хамства и просто откровенного хулиганства, как Алан Грэйсон или Энтони Винер - не иначе, как «наши друзья по ту сторону политического водораздела»)... Словом, делает все, что полагается кандидату, при едва ли не полном пренебрежении к своим официальным обязанностям.
                Если президенту нравится ездить за границу, он может в полной мере предаться своей страсти, наслаждаясь роскошью и включая в свою свиту за счет американского налогоплательщика сотни своих «ближайших друзей» и сторонников. Впрочем, странствия по свету обычно приходятся на второй срок полномочий президента, после того, как его внутриполитическая программа потерпит крах (а иначе не бывает) и он волей-неволей вынужден заняться внешней политикой - предметом, в отношении которого избиратели проявляют минимум интереса и еще меньше понимания. При этом президент аккуратно получает немалую зарплату, потратить которую ему при всем желании не удается, ибо все его мыслимые и немыслимые расходы оплачиваются из государственной казны (читай: из кармана многострадального налогоплательщика).
               Безостановочная подготовка к предвыборной кампании длится всю первую половину срока полномочий президента. Вслед за тем наступает собственно кампания, и президент по понятным причинам вообще перестает появляться в Белом Доме, посвящая практически все свое время разъездам по стране и обхаживанию избирателей. Наконец приходит день выборов, и если президента переизбирают, происходит странное явление: в первый же день его второго срока приходит в движение и начинает раскручиваться маховик следующего избирательного цикла. Все забывают об обитателе Белого Дома, и пресса принимается на все лады обсуждать возможные кандидатуры на следующих президентских выборах. Президент превращается в «хромую утку». Для того, чтобы понять, что это за зверь, достаточно вспомнить, как после своего переизбрания Билл Клинтон, заброшенный и забытый, бесцельно бродил по коридорам Белого дома, мучительно ища, чем заполнить внезапно свалившийся на него досуг. Если Обама будет переизбран, он, вероятно, со страстью предастся dolce far niente («сладкое ничегонеделанье» - так по-итальянски называется его любимое занятие), т.е. всецело посвятит себя игре в гольф, лицезрению спортивных передач по телевидению и гулянкам с поклонниками из числа кинозвезд и музыкальных знаменитостей, в основном мастеров его любимого стиля рэп. Ну и, конечно, будет регулярно ездить на курорты, чтобы отдохнуть от утомительных досугов.
               Но независимо от того, чем занимается президент второго срока, переизбрание автоматически делает его нерелевантным, т.е. выбрасывает его на обочину политической жизни. В известном смысле поражение на выборах даже предпочтительнее, ибо с ним президент может забыть о скуке, как опять-таки свидетельствует опыт Клинтона в конце его второго срока: благополучно вывернувшись из многочисленных амурных скандалов и шантажом отведя от себя угрозу импичмента, он в оставшиеся два месяца своих полномочий деятельно готовился к переезду, доделывал незаконченные дела, уничтожал инкриминирующие бумаги, щупал за карман крупных доноров, выбивая из них дополнительные пожертвования в фонд своей Президентской библиотеки, вел переговоры о гонорарах за будущие публичные выступления и мемуары, придумывал инфантильные хулиганские выходки, чтобы досадить своему преемнику-республиканцу, и лихорадочно распродавал президентские помилования. А тем временем его лучшая половина грабила Белый Дом, вывозя из него предметы мебели и произведения искусства.
               А как обстоят дела на другом конце Пенсильвания-авеню - там, где расположен  Капитолий? Увы, не лучше. Конгрессмены и сенаторы следуют примеру главы исполнительной власти. Из всех своих профессиональных обязанностей наиглавнейшим они почитают сбор денег на свою следующую предвыборную кампанию. Это занятие отбирает у них львиную долю времени и энергии. Затем приходит пора готовиться к выборам, и как минимум за год наши солоны облачаются в доспехи, препоясывают чресла и выезжают на бой с супостатами, которые зарятся на их богоданные выборные должности. Ну, а если «слуга народа» решает баллотироваться в президенты, тогда все остальное вообще отставляется в сторону, и он с головой погружается в предвыборные заботы. Правда, он время от времени прилетает в Вашингтон, чтобы все видели, как он голосует по важному законопроекту (о существе которого у него нет ни малейшего понятия), но в остальном его прямые обязанности перестают интересовать кандидата.
               У кандидата в президенты от Республиканской партии Боба Доула в 1996 году хватило совести уйти в отставку из Сената, чтобы всецело посвятить себя предвыборной кампании, но он был исключением, которое лишь подтверждает правило. Пришло ли хоть раз в голову сенаторам Обаме, Клинтон или Маккейну во время предвыборной кампании 2007-2008 г.г., что им платят за то, чтобы они занимались законодательной деятельностью? Почему налогоплательщики мирятся с возмутительной ситуацией, когда люди, которых они избрали представлять себя в Вашингтоне, стремятся лишь к увековечению себя у власти  вместо того, чтобы служить своим избирателям или стране? Или с еще более смехотворным зрелищем мультимиллионера или миллиардера, который тратит неисчислимые средства из собственного кармана, покупая голоса избирателей, а как только попадет в Конгресс, тут же начинает жаловаться на бедность и требовать прибавки к зарплате - на том основании, что «лучшим» людям, дескать, нужно платить соответственно их талантам, чтобы создать для них стимул служить обществу?
                Законодательный процесс часто уподобляют изготовлению сосисок - настолько это неаппетитное зрелище. Развивая метафору, следует полагать, что американские политики-сосисочники чуть ли постоянно бастуют, и остается только удивляться, как Конгресс  все же изредка умудряется сделать что-то реальное. Государственное устройство США сконструировано таким образом, что правительство страны практически не в состоянии нормально функционировать. Сравним его, например, с британской моделью.
             В Соединенном Королевстве победившая на выборах партия формирует правительство и беспрепятственно правит (не царит - это прерогатива королевы) в течение положенного срока - пяти лет, если только она не дезавуирует себя в такой степени, что ему будет вынесен вотум недоверия. В таком случае правительство выходит в отставку, парламент распускается и назначаются новые выборы. Да, не забыть, что предвыборная кампания в Великобритании по закону длится всего шесть недель. При такой системе у правящей партии есть реальная возможность провести в жизнь свои планы, с которыми она шла на выборы, а народ может судить  о деятельности правительства и в случае необходимости указать ему на дверь, вместо того чтобы беспомощно ждать, пока мучительно тянется этот бесконечный пятилетний срок.
                Тот факт, что члены британского кабинета министров одновременно заседают в парламенте, несколько сглаживает отношения между законодательной и исполнительной властью, которые в Америке порой достигают немалой остроты. Более того, в Великобритании каждая ведущая партия располагает постоянной министерской командой. Те же самые люди, которые разбирают портфели, когда их партия приходит к власти, образуют теневой кабинет, если им приходится переходить в оппозицию. Таким образом, у партий в постоянной готовности пребывает контингент подготовленных и опытных специалистов, способных в любой момент подхватить эстафету и во всеоружии приступить к исполнению своих обязанностей, как только их партия окажется у власти.  
                 В то же время в Соединенных Штатах каждая смена президента вызывает массовые перестановки в правительстве и длительный период хаоса власти. Проходит немало времени, прежде чем новые люди освоятся со своими должностными обязанностями - это в том случае, если они к этому способны, что не факт в системе, где умение собирать политические пожертвования в пользу победоносного кандидата в президенты расценивается как высший признак профпригодности. Неудивительно, что в Великобритании процесс перехода власти обычно протекает сравнительно гладко при сохранении значительной степени преемственности, между тем как в Америке немалая часть первого срока полномочий новой администрации выливается в курс молодого бойца для новых сановников, на время которого все важные дела откладываются в долгий ящик. Вот пример: в течение первого года правления Билла Клинтона в Индии не было американского посла. В Дели с ума сходили, пытаясь понять, чем они не угодили новому владыке Белого Дома. Оказалось, однако, что они были ни при чем. Просто необстрелянные вершители американской внешней политики под грузом свалившихся на них незнакомых забот всего лишь забыли о таком пустяке, как установление дипломатических связей с одним из важнейших союзников своей страны.  
                 В сравнении с британской американская политическая система выглядит нелепой и громоздкой. Если бы кто-нибудь специально думал о том, как получше связать американское правительство по рукам и ногам, ему вряд ли удалось бы выдумать нечто более неэффективное, чем нынешнее государственное устройство. Это в том случае, конечно, если оно не было именно таким и задумано. В конце концов отцы-основатели не питали особых иллюзий насчет человеческой природы и держали под большим подозрением демократию, которую многие из них уподобляли охлократии - власти толпы. Потому-то, обсуждая проект Конституции, они думали в первую очередь о том, как обуздать честолюбие жадных до власти политиков. Главный автор Конституции Джеймс Мэдисон считал, что единственный путь - это «амбиции противопоставить амбицию». Иными словами, речь шла о сдержках и противовесах. С точки зрения эффективности подобное государственное устройство обещало верный политический паралич. Но, может быть, именно в этом и состояла цель отцов-основателей. Если так, они вполне преуспели в своей затее.

                 Английский оригинал                                                                   ©В.Вольский

                                                                    Окончание следует