Портрет готов. Карандаши бросая,
Прошу за грубость мне не делать сцен:
Когда свинью рисуешь у сарая
-
На полотне не выйдет belle Helene.
Cаша Черный
Мир
летит в тартарары; Япония, истерзанная землетрясением и цунами
библейских пропорций, стоит на пороге еще одной катастрофы, на сей
раз ядерной; Ближний Восток в огне; государственный долг США
угрожающе растет с каждым днем, а тем временем демократы и
республиканцы в Конгрессе висят друг у друга на руках в затяжной
бюджетной борьбе; цены на бензин неумолимо движутся к психологически
ключевому рубежу
-
4 доллара за галлон; экономика и занятость упорно
топчутся на месте... И что же делает в это время президент
Соединенных Штатов?
Он обсуждает вопрос, как видно, обладающий в его глазах
всемирно-исторической важностью
-
проблему школьной «дедовщины»; он
чествует в Белом Доме чикагскую хоккейную команду «Блэкхокс», в
прошлом сезоне победившую в борьбе за Кубок Стэнли; он посвящает
свое очередное субботнее выступление по радио другой сверхважной
теме
-
«Месячнику женской истории»; он играет в гольф (Проклятая
погода! На дворе было так хорошо, что президент просто не смог
совладать с искушением отправиться на поле для гольфа
-
в 61-й раз
за два с небольшим года своего пребывания в Белом Доме); он
веселится с вашингтонскими журналистами на ежегодном банкете
«Гридайрон»; он выколачивает пожертвования из "прогрессивных"
толстосумов; и, наконец, гвоздь программы
-
он записывает интервью
со спортивным телеканалом ESPN, посвященное его прогнозам исхода
финальной части студенческого чемпионата страны по баскетболу.
(Вдумайтесь: Обама обсуждает баскетбольные дела не только с жаром,
которого нет и в помине, когда он выражает сочувствие жертвам
стихийных бедствий в Японии, но и достаточно авторитетно, из чего
следует, что он уделяет очень много времени спортивным передачам по
телевидению. Для того ли его выбирали?) Когда Рим горел, Нерон играл
на лире; когда мир горит, Обама обсуждает шансы участников
баскетбольного турнира.
Перед лицом такой вопиющей, даже дерзкой демонстрации лени и
нежелания выполнять свои прямые обязанности президента поклонники
Обамы недоумевают: куда делся гигант, у ног которого три года назад
лежал весь мир, который обещал излечить планету и остановить
наступление океана, который, словами поэта, «любит утолять печали и,
как солнце, разгоняет мрак»? Что произошло?
Дэвид Брукс, обитатель символического «консервативного шестка» в
«Нью-Йорк таймс», тот самый, которого повергла в судороги
экстатического восторга аккуратно отглаженная стрелка на штанине
тогда еще сенатора Обамы, глубокомысленно рассуждает: «Президент
Обама поразительно сложная личность. На протяжении предвыборной
кампании 2008 года и первых двух лет его президентства я бы сказал,
что его главным недостатком была неумеренная гордыня
-
его
стремление разом сделать все. Но, похоже, он обладает удивительной
способностью наблюдать себя со стороны и корректировать свое
поведение. И теперь, я бы сказал, его главный недостаток
-
это
пассивность». То есть сейчас Обама, эта поразительно сложная
личность, стремится разом не делать ничего. Может быть, он не желает
тратить энергию по пустякам и экономит силы, чтобы обратить их на
выполнение какой-нибудь действительно исполинской задачи, которая
потребует от него максимального напряжения всех своих способностей,
-
например, оценки шансов участников финальной части чемпионата
страны по баскетболу среди профессиональных команд НБА?
В последнее время в науке растет популярность теории множественности
параллельных миров, каждый из которых управляется своими
собственными законами природы. Не знаю насчет космогонии, но в
социально-политической сфере американские элиты точно существуют в
своей собственной вселенной, совершенно отделенной от мира, где
живет остальное население. В этом мире нет места ни «темной толпе»,
ни здравому смыслу; там действуют свои собственные законы, которым
его обитатели должны неукоснительно подчиняться под страхом изгнания
из рая. Здесь свято верят, например, что снижение темпов прироста
социальных расходов, скажем с девяти до семи процентов,
-
это
«проявление чудовищной жестокости и черствости по отношению к малым
сим», а сокращение бюджета на 0,005% равносильно Апокалипсису; что
наращивание государственных расходов
-
единственно верный путь к
сокращению бюджетного дефицита, а повышение налогов
-
залог
процветания; что Сара Пэйлин
-
законченная идиотка, а Мишель Обама
-
самая красивая женщина с самым тонким вкусом в одежде после Елены
Прекрасной; и, наконец,
-
маэстро, туш!
-
что Барак Обама
-
гений
всех времен и народов, исполин неслыханной интеллектуальной мощи.
Элиты, общающиеся только друг с другом и живущие в эхо-камере,
которая многократно усиливает принятый в их кругу образ мыслей, с
энтузиазмом приняли этот символ веры, ибо в их мире усомниться в
грандиозном калибре Обамы значит впасть в смертный грех расизма. И
не следует думать, что они в большинстве своем циники, которые лишь
машинально повторяют избитые лозунги, а сами остаются себе на уме.
Нет, они свято верят, что Обама
-
новоявленный мессия, который сошел
на грешную землю, чтобы спасти ее и вывести к свету. Они вложили
столько души в миф Обамы, что обращают все свои интеллектуальные
силы на борьбу с любыми попытками развенчать его. Перспектива
совершить преступление мысли (по Орвеллу) так их ужасает, что они
интернализировали свои верования и с религиозным пылом готовы
защищать от нечестивых созданное ими божество. Допустить хотя бы
тень сомнения в отношении Обамы значит для них переметнуться в стан
«обамоненавистников», всех этих «косматых троглодитов» из правой
части политического спектра. Самое ужасное для них
-
это нарушить
строй и навлечь на себя остракизм, об этом страшно даже подумать.
Вот и приходится им рассказывать друг другу, что нарочитая
отстраненность Обамы объясняется причинами настолько сложного
свойства, что простым смертным их не понять; что его могучий мозг
слишком изощрен, чтобы кто-либо мог проследить ход его мысли и
судить о пружинах его действий (или скорее бездействия). Взор Обамы
устремлен в горние выси, он видит цели, недоступные для простых
умов; он парит на такой высоте, откуда чувства и заботы рожденных
ползать выглядят слишком мелко и незначительно, чтобы ими
заниматься,
-
так жаждут верить его поклонники.
…В некотором царстве, в некотором государстве жил король. Однажды к
нему явились два ткача и предложили выткать для него платье
небывалой красоты, обладающее чудесной особенностью: оно будет
невидимо для всех, кто не на своем месте сидит или непроходимо глуп.
Король, большой модник, согласился. И вот, когда он облачился в свое
новое одеяние, придворные, боясь насмешек, не могли признаться
себе, что глаза их не обманывают, и на все лады расхваливали
искусство ткачей. Так продолжалось до тех пор, пока какой-то
невинный ребенок в толпе зевак не крикнул: «Да ведь он голый!» И
тут люди сразу увидели, что их дурачат.
Ганс Христиан Андерсен не указал имена ловких жуликов, но надеюсь,
меня простят, если я выскажу догадку, что одного из них звали Дэвид
Аксельрод, а второго
-
Дэвид Плофф. Уж больно сказка великого
датчанина «Новое платье короля» смахивает на американскую реальность
трехлетней давности. Два Дэвида с блеском упаковали и всучили стране
никому не известного, молодого штатного сенатора из Чикаго, не
обладавшего никакими другими основаниями притязать на место
президента США, кроме приятной внешности, красивого голоса и умения
читать с экрана телесуфлера. Подобно андерсеновским ткачам,
обамовские политтехнологи надежно прикрыли своего кандидата защитной
броней, объявив, что любое сомнение в его профпригодности есть
проявление расизма. И либеральная Америка послушно проглотила
наживку.
…Знаменитый принцип «бритвы Оккама» гласит, что простейшее
объяснение всегда ближе всего к истине. Стоит лишь, следуя этому
принципу, отмахнуться от замысловатых вавилонов апологетов Обамы и
пронзить взором туман пропаганды, как сразу же становится ясно, что
Обама
-
случайный человек в Белом Доме, ленивый и некомпетентный, не
обладающий ни способностями, ни желанием выполнять свои обязанности
на посту, куда его направили легковерные избиратели; который обожает
атрибуты власти, но ненавидит сопряженные с ней обязанности; который
любит развлекаться, но не любит работать. Внимательно посмотрите на
человека, сидящего в Белом Доме, и вы увидите, что король-то голый.
Английский оригинал
©В.Вольский