|
|
|
Человек-легенда - это о нём. Один из
эффективнейших диверсантов Великой Отечественной войны, командир
партизанского полка, разведчик - нелегал в послевоенное
 время...
Известный писатель, чьи книги печатались миллионными тиражами,
переведены на английский, испанский, немецкий и другие языки. В 1995
году ему было присвоено звание Героя России за подвиги, которые,
пожалуй, не имеют аналогов в истории Великой Отечественной. Ему
исполнилось 88
лет, а он продолжает трудиться - недавно вышла его
новая книга «Лабиринты тайной войны».
Около 70
лет его зовут Юрием Антоновичем Колесниковым. Между тем,
родился он в семье болградского портного Товия Гольдштейна в марте
1922 года и назвали его тогда Ионой. Болград был заштатным городком
Бессарабии, в нём Иона окончил школу и лицей, работал автомехаником
и грузчиком. Но в шестнадцать лет он был завербован агентом НКВД, а
в 1940 году, после прихода Красной Армии, служил в органах легально.
В начале Великой Отечественной войны Иону зачислили в состав
разведывательно-диверсионной группы Кагульского погранотряда, а
затем - штаба Южного фронта. Было ему в ту пору 19 лет, именно тогда
Иона Гольдштейн стал Юрием Колесниковым. Уже через месяц он был
заброшен со спецзаданием в Румынию. После возвращения участвовал в
диверсионных рейдах в тылу противника, в минировании и уничтожении
особо важных объектов, которые мог захватить противник: в Херсоне
это был «Крекинг-завод», в Николаеве - завод имени Марти и др.
В ноябре 1941 года как знающий румынский язык Колесников был
направлен в ОМСБОН (отдельная мотострелковая бригада особого
назначения) Особой группы 4-го Управления НКВД. В отличие от
германской армии, разведывательно-диверсионная деятельность
советской стороны в начальный период Великой Отечественной оказалась
почти полностью парализованной. Ибо штатных диверсионных
подразделений ни в Красной Армии, ни в органах НКВД не было. Потому
что руководители таких формирований и почти все их кадры,
подготовленные задолго до войны, были уничтожены палачами Ежова и
Берии. Скажем прямо, если бы это сделали гитлеровцы, то лучшего
подспорья успеху вторжения в СССР они не могли бы и придумать.
Поэтому возникает вопрос: на кого работали Ежов и Берия?
Тем более что острейшая потребность в диверсионных подразделениях
выявилась буквально в первые же недели германского вторжения.
Советские войска откатывались, оставляя огромные пространства
территории, на которой противник мог без помех маневрировать,
использовать все ресурсы и инфраструктуру. И необходимость борьбы с
ним за линией фронта стала очевидной.
Поэтому формирование разведывательно-диверсионных групп развернулось
уже через две недели после вторжения. 5 июля была создана Особая
группа НКВД, начальником ее стал генерал Павел Судоплатов. В октябре
1941 года группа была реорганизована в Управление наркомата.
Основная задача - формирование и заброска в немецкий тыл
разведывательно-диверсионных групп (РДГ), а также руководство их
деятельностью. За годы войны были заброшены в тыл врага около 45
тысяч диверсантов-разведчиков.
Отбор и подготовка этих бойцов проходили совсем не так, как в мирное
время. Потому как диверсант - штучный товар. А во время войны
выбирать не приходилось, долго готовить - тоже. Поэтому более 60%
диверсантов погибли при заброске, захвачены немцами и уничтожены.
Эффективно работали лишь немногие диверсионные группы.
Естественно, Колесников, имевший опыт в диверсионной работе,
представлял для ОМСБОНа особую ценность. И уже в марте 1942 года
Колесников был заброшен в глубокий тыл противника. В течение 18
месяцев, до октября 1943 года, в составе группы разведчиков воевал в
южных районах Белоруссии. В ноябре 1943 года его направили в 1-ю
Украинскую партизанскую дивизию, которой командовал С.А.Ковпак. Он
вскоре был ранен и вывезен на Большую землю, а командование принял
полковник П.Вершигора.
Колесников воевал в составе дивизии до соединения с частями
Советской Армии в июле 1944 года. Был командиром взвода разведки,
помощником начальника штаба дивизии, командовал партизанским полком.
При этом имел свое особое спецзадание по агентурной работе в тылу
противника. Он был независимым негласным резидентом военной
контрразведки, контролировал поведение партизанских командиров,
комиссаров, нелегальных агентов НКВД. Эти задачи Колесников выполнял
параллельно с основной работой в партизанских соединениях, имел
собственную рацию, шифр и систему связи с Москвой. Трудно даже
определить, какие задачи у него были основными, но такого рода
деятельность этого человека была невероятно сложной.
В одном из
интервью Колесников рассказал о важнейшей операции такого
«агентурного контроля»:
- Я должен
был пристально наблюдать за деятельностью начальника разведки одного
из крупнейших партизанских соединений. Как меня предупредили,
человек он тёртый и решительный, старший майор ГБ, что
соответствовало званию армейского генерал-майора, приговоренный в
свое время к расстрелу в ежовских застенках, а в начале войны, по
указанию Сталина, освобожденный. И потому надо быть начеку.
В 1943 году,
этот человек, видимо, чтобы выслужиться, послал в Москву радиограмму
о том, что немцы завезли в Могилев тонны боевых отравляющих веществ
и тем самым готовятся к химической войне. Для достоверности
указывались точные координаты тех мест, где якобы находятся склады с
баллонами газов. В Москве была подготовлена крупномасштабная
бомбардировочная операция по их уничтожению.
По
своим агентурным данным я знал точно, что никаких складов
отравляющих веществ в Могилеве не существует. Поэтому, узнав о
самодеятельности начальника разведки, послал вдогонку свою
опровергающую радиограмму. Представляете, какой она вызвала
переполох в разведцентре НКВД! Мало того, что разведка дает
взаимоисключающую информацию, что само по себе скандал для
«конторы», да еще сообщает о таких нешуточных делах.
Ведь на
дворе был 43-й год - перелом в войне, а тут противник затевает
новую, химическую... Меня срочно вызвали в Москву. Убедиться в моей
правоте помог случай. Во время разбирательства, которое проходило в
присутствии Берии, мой оппонент ссылался на сведения, которые он,
мол, получил от своего агента - одного германского майора, последняя
встреча с ним состоялась якобы шесть дней назад. Я назвал это ложью.
«На
каком основании? Ведь вы в Москве уже недель пять и знать никак не
могли об их недавней встрече», - спросил меня Берия. «Так точно! -
ответил я, обливаясь потом. - Но дело в том, что этот немец был
пленен и пару недель назад доставлен в столицу разведчиками ГРУ
Генштаба». Берия тут же позвонил начальнику ГРУ, и тот подтвердил
мои слова. Помню, как «хозяин» вскочил со стула, подлетел к
начальнику разведки и отвесил ему сочную пощечину. Через некоторое
время я узнал, что этого человека расстреляли...
Окончание следует
|
|
|
