ВОЗВРАТ                                       

   
  
Октябрь 2010, №10 

      Документальное исследование____                              Яков Верховский, Валентина Тырмос    

  

      «ГОРОД  АНТОНЕСКУ»                               

Начало в №6, №7, №8, 9 2010г.                                         
 

 

                                                  Ордонанс №561: «ПОВЕСИТЬ!»


                  Но вернемся в трижды проклятый «Город Антонеску».
                Рапорт генерала Трестиореану о взрыве Дома на Маразлиевской поступил в Бухарест в тот же день - 22 октября 1941 года, около 23 часов вечера.
                  Теперь о взрыве следовало доложить Антонеску.
                  Но кто мог решиться на этот «подвиг»? Такой доклад мог очень плохо кончиться для докладчика. Недаром Антонеску считал «свое» государство наследником Римской империи, где, как известно гонцу, принесшему дурные вести, отрубали голову.
                 На доклад к Антонеску отправились двое: генерал Иосиф Якобич и генерал Эужен Кристеску. Нет, головы им не отрубили. Но выслушать поток площадной брани пришлось.
                 Антонеску был в ярости. Обложив всех матом, он тут же решительно заявил, что взрыв комендатуры учинили евреи.
                 Один за другим летят в Одессу приказы Красной Собаки. Ордонансы №561, №562, №563! Все они касаются евреев и все они чудовищны.
                Но самым чудовищным, самым невероятным был, конечно, первый приказ - Ордонанс №561:
                  «...повесить на площадях Одессы 18 тысяч евреев...»
                 Вдумайтесь только: не расстрелять, не сжечь живыми, не утопить, в конце концов, вместе с какой-нибудь баржей, как делали это большевики в революцию, а повесить.
                  По-ве-сить!
                  Каждого в отдельности.
                  Каждому из 18 тысяч накинуть на шею петлю.
                  Каждому глянуть в глаза.
                  Вздернуть. Услышать треск ломающихся шейных позвонков.
                  И снова глянуть в эти, теперь уже остекленевшие, глаза.
                 И навсегда запомнить этого живого еще минуту назад человека, эту живую еще минуту назад женщину, ставшую по твоей воле мерзким трупом с вывороченным лиловым языком.
                  И так не десять, не сто, не тысячу даже - 18 тысяч раз!
                 Где, когда, за всю человеческую историю было совершено такое невероятное злодейство? Массовое повешение?
                Как такое, вообще, возможно было совершить? Великий инквизитор Томазо Торквемада, подвергший аутодафе 8800 человек за 15 лет (с 1483 по 1498 год), кажется просто жалким дилетантом по сравнению с Антонеску!
                 Ордонанс №561 (302/826), содержащий, как мы уже видели, не только число подлежащих уничтожению евреев (18 тысяч!), но и способ их уничтожения (повесить!), нельзя было, конечно, передать по телефону, нельзя было доверить телеграфу, а посему привез его в Одессу лично особо доверенный человек - полковник Ион Стэнкулеску.
                  Полковник Стэнкулеску - заместитель начальника штаба 4-й румынской армии - прибыл в город в 3 часа ночи и передал приказ в собственные руки генералу Трестиореану. Тот ознакомился с приказом, понял его чудовищную сущность и, как и было предписано в самом приказе … от греха подальше! … тут же его уничтожил.
                   Оригинал этого приказа не сохранился. Ну, так как же все-таки мы с вами узнали об этом преступлении? А просто! Туповатый полковник Стэнкулеску в своем служебном рвении тем же утром, 23 октября 1941 года, уже в 7 часов 45 минут, направил начальнику штаба 4-й румынской армии генералу Николае Тэтэряну телеграмму, в которой просто-напросто пересказал содержание Ордонанса №561. Того самого ордонанса, которого в целях сохранения секретности, он - «особо доверенный человек» - должен был лично доставить в Одессу и передать в собственные руки генералу Трестиореану, а тот, соответственно, обязан был эту улику уничтожить.
                  Трестиореану улику уничтожил. А Стэнкулеску «позаботился» о ее сохранении. Вот уж истинно: заставь дурака Богу молиться…

ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ПОЛКОВНИКА СТЭНКУЛЕСКУ

23 октября 1941, 7 часов 45 минут утра

(1) Ровно в 3 часа ночи явился в военный штаб города и передал генералу Трестиореану приказ №302/826.
(2) Генерал Трестиореану собрал командиров полков 10-й дивизии и проинструктировал их касательно немедленных карательных акций. Среди них уничтожение 18 тысяч евреев в гетто [Так называли румыны тюрьму на Люстдорфской дороге, которую они превратили во временное гетто для евреев. -
Авт.] и уничтожение, по крайней мере по 100 евреев путем повешенья на площадях в каждом районе... [18]

                                                                 
                                                        Полковник Ион Стэнкулеску

            Далее в телеграмме шла речь о ходе работ по извлечению из-под развалин комендатуры убитых и раненых и сообщение о прибытии в Одессу высокого начальства - самого командующего 2-го армейского корпуса 4-й румынской армии генерала-майора Николае Мачича.
              Генерал Мачич - еще одно действующее лицо трагедии евреев Одессы - 55-летний потомственный румынский аристократ с моноклем в правом глазу, кавалер ордена Михай Витязу, получив сообщение о взрыве, тут же выехал из Тирасполя в Одессу.

                                                              
                                                 Генерал-лейтенант Никалае Мачич

              Проведя остаток ночи в пути, генерал прибыл в город в 6.10 утра и сразу же по прибытии собрал экстренное совещание всех оставшихся в живых после взрыва штабных офицеров 10-й пехотной дивизии.
               Прежде всего, он назначил военным комендантом города генерала Николае Генерару (вместо временно принявшего на себя обязанности генерала Трестиореану), а затем приступил к выполнению Ордонанса  №561 - организации акции массового повешения.
               Непосредственным исполнителем акции стал генерал Трестиореану, продолжавший нести ответственность за ее выполнение, хотя формально он передал свои обязанности вновь назначенному командующему. Трестиореану привлек к «работе» военного претора Одессы - подполковника Михаила Никулеску-Кока. И именно этот преступник, на совести которого была мучительная смерть евреев Ясс, стал палачом евреев Одессы.
               Для выполнения акции Никулеску-Коке в срочном порядке были предоставлены технические средства и необходимые «людские ресурсы»: солдаты двух батальонов 10-й пехотной дивизии - пехотного под командованием капитана Юджина Бельчиану и пулеметного под командованием подполковника Николае Деляну.
               Задача, наверное, была не легкой - найти в огромном разрушенном городе 18 тысяч евреев и повесить их!

                                
         
  «Город Антонеску» - город повешенных

               Жители «Города Антонеску» еще спали, когда под их окнами застучали топоры - убийцы начали строить виселицы.
             В скверах, на площадях, на перекрестках улиц. Десятки, сотни виселиц. На привокзальной площади, на Куликовом поле, на Александровском проспекте, на Новом базаре, на Привозе, на Французском бульваре, в парке Шевченко…
                И началось, и пошло, и поехало…
               Работа шла споро. Солдаты пехотного батальона не теряли времени даром. Им с готовностью помогали подчиненные военному претору жандармы.
               Но, вот незадача, виселиц катастрофически не хватало. И тогда … убийцы начали вешать на чем попало - на деревьях белой акации, саженцы которой выписал когда-то из Европы сам Дюк де Ришелье, на деревьях каштанов, воспетых многими поэтами, на витых чугунных оградах балконов, спорящих по красоте с балконами испанской Барселоны. Начали вешать даже на ярко раскрашенных круглых детских каруселях и трупы повешенных выглядели особенно зловеще в окружении веселых деревянных лошадок и слоников.
                 Одним из этих повешенных был профессор Григорий Фудим.
                Свидетельствует очевидец Александр Сапин: «...То что я увидел там, до сих пор остается в моей памяти страшным кошмаром: повсюду валялись трупы убитых евреев, а на столбах - повешенные. В ужасе я побежал по городу. И на других улицах картина была та же: сотни трупов повсюду ... на каждом дереве висело по 1-2 человека...
               
В одном из них я узнал своего товарища по школе Абрашу Каминского, в другом - Фудима, известного в Одессе преподавателя физики Индустриального института...» [19]
                 Тысячи, тысячи повешенных.
                 Страшное, вызывающее ужас зрелище.
                 У ног повешенных валяются тела замученных, заколотых, пристрелянных. Залитые кровью раненные ползут куда-то по камням тротуаров и мостовых. На этих полутрупов никто уже не обращает внимания.

ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ Б.Л. ШУЛЬМАНА
ЧЛЕНУ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ
АКАДЕМИКУ И.П. ТРАЙНИНУ

Одесса, 20 мая 1944 года

             «...На всех улицах и площадях города были развешены тысячи людей. Вокзальная площадь и весь путь от вокзала до тюрьмы был густо увешан трупами евреев. А на земле валялись трупы расстрелянных, порубленных и заколотых штыками...»

ИЗ СВИДЕТЕЛЬСТВА ТЕХНИЧЕСКОГО РЕДАКТОРА
ОДЕССКОГО КНИЖНОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА
В.Я. РАБИНОВИЧА

              «23 и 24 октября, куда ни кинешь глазом, кругом виселицы. Их тысячи. У ног повешенных людей лежат замученные, растерзанные и расстрелянные.
              Наш город представляет собой страшное зрелище: город повешенных...
» [20]  

             С 7 часов утра и до 12 часов дня, за пять часов, в Одессе было повешено и убито около 5 тысяч человек.
              Красавица Одесса стала городом повешенных.

                                                   
                                                                   Город повешенных
                                                                   Одесса, 23 октября 1941


                Впрочем, в нашем городе, в нашей Одессе, «такое» не могло бы произойти.
                Это варварство «достойно» только «Города Антонеску».
               Вот и сбылась мечта бесноватого Адольфа Гитлера. Еще в 1922-м он обещал человечеству, что, придя к власти, прикажет «поставить на площади Мариенплац в Мюнхене столько виселиц, сколько поместится… и вешать евреев, одного за другим, и висеть они будут столько, сколько позволят элементарные нормы гигиены. И, как только снимут одних, сразу же будут повешены следующие, пока в Мюнхене не останется ни одного еврея…»
                 Теперь виселицы стоят на площадях Одессы.
                 Теперь евреев, одного за другим, варвары вешают в Одессе.
                 Вот они - эти повешенные евреи - на фотографии.
                Немецкий фельдфебель сделал этот снимок - «на память» и, помещая его в свой альбом, подписал, чтобы не было уже никаких сомнений: «JUDEN».
                Этот немец, убитый впоследствии под Сталинградом, был, как видно, заядлым фотографом - в Париже он снимал Эйфелеву башню, в Дрездене мосты и церкви, а в Одессе повешенных.
                 Достопримечательностью Одессы стали повешенные евреи.

                      

                                                                Листки из фотоальбома
                                                                немецкого фельдфебеля


ИЗ ДНЕВНИКА АДРИАНА ОРЖЕХОВСКОГО

              «23 октября, 12 часов дня
             В данный момент наша улица оцеплена рум. с. [румынскими солдатами], делают обыски и выводят евреев.
               На Куликовом поле уже несколько человек висят...
              Оказывается, что вчерашний взрыв, от которого наш дом вздрогнул, был взорван дом ГПУ...» [21]

               Когда закончилась, наконец, эта война, в 1945-м в Бухаресте, в течение 9 дней - с 14 по 22 мая - в так называемом Народном суде шел процесс румынских военных преступников.
Речь шла об Одессе.
               И странно, что этот процесс проходил в Бухаресте, а не в Одессе.
               На скамье подсудимых было 37 человек и среди них знакомые нам генералы Мачич и Трестиореану.

ИЗ СООБЩЕНИЯ ТАСС

Суд над военными преступниками Румынии

Бухарест, 16 мая 1945
Газета «Известия», 18 мая 1945

             14 мая на утреннем заседании суда по делу румынских военных преступников начался допрос подсудимых. Перед этим подсудимый Мачич заявил суду, что после ознакомления с его делом три адвоката отказались защищать его…
               Мачич заявил, что прибыл 23 октября 1941г. в Одессу из Тирасполя с оперативным заданием, однако сущность этого задания пытался завуалировать. Он показал, что видел на улицах Одессы трупы расстрелянных и повешенных советских людей, но что он, якобы, не повинен в этих преступлениях.
              На вопрос председателя, почему Мачич, будучи старшим по чину офицером в Одессе, не прекратил массовые казни, подсудимый пробормотал, что он не сделал этого, опасаясь репрессий, и что вообще в убийстве 28 тысяч жителей виноват Трестиореану…»

                                              
      

                                   Генерал Мачич любуется панорамой «Города Антонеску»
                                   Одесса, 23 октября 1941
                                   Зарисовка румынского карикатуриста Годелла
                                   на процессе румынских военных преступников
                                   Бухарест, 1945


             Мачич сваливает вину на Трестиореану, а Трестиореану во всем винит Мачича. Но это не помогает, ни тому, ни другому - их обоих приговаривают к смертной казни. Но…
             Пройдет всего один месяц, и 1 июля 1945-го румынский король Михай I, которому Сталин позволит еще немножко «покоролевствовать», заменит смертную казнь пожизненным заключением.
              Генерал Николае Мачич умрет в тюрьме Жилава в 1950-м.
              А генерал Константин Трестиореану будет освобожден из-под стражи в 1956-м. Он проживет долго и счастливо, и покинет сей мир в 1982-м в 92 года.


                                                   «Достаточно! Довольно! Opri!»

              Неожиданно, где-то около полудня, прозвучала команда: «Opri!» и акция повешения была остановлена.
              И хотя в 13.55 полковник Стэнкулеску рапортовал по начальству, что «акция против евреев продолжается и приняты меры для того, чтобы число, намеченное Маршалом (18 тысяч евреев) было уничтожено» - это не соответствовало действительности.
              В это, может быть, трудно поверить, но дело заключалось в том, что акцию просто невозможно было продолжать.
               Не было места вешать!
               Не было места на акациях и каштанах.
              Не было места на фонарных столбах, на балконах, на детских каруселях. Не было места даже на досках, переброшенных между деревьями. Повсюду висели люди со сведенными в конвульсиях ногами и вывороченными лиловыми языками.
             Да и сами командующие акцией - генералы Мачич и Трестиореану - были в смятении: акция явно начала выходить из-под контроля. Создавалось впечатление, что «людские ресурсы» - солдаты, жандармы - теряют рассудок. Создавалось впечатление, что они превращаются в зомби. Создавалось впечатление, что вот-вот еще немного, и они станут вешать друг друга.
                Шутка ли - каждый из них лично уже повесил не менее сотни!
                Каким нужно быть варваром, чтобы сделать это и не сойти с ума!
              Вот ведь даже сам архитектор «окончательного решения еврейского вопроса» рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, увидев однажды расстрел евреев, упал в обморок.
              Увидел, заметьте, не повешение, а всего лишь расстрел. И даже не массовый расстрел - а так (смешно сказать!) расстрел всего лишь сотни еврейских женщин и детей.
                Было это в августе 1941-го в оккупированном Минске.
              Узнав, что Гиммлер собирается посетить Минск, группенфюрер Артур Небе - командующий Эйнзатцгруппе «В» - решил порадовать патрона захватывающим зрелищем расстрела еврейских женщин и детей.
                Вначале Гиммлер был даже доволен этим.
«Хорошо, что я смогу хоть раз увидеть все сам», - сказал он. Но, когда он действительно увидел «все сам» - увидел, как падают в расстрельный ров раненые люди, как они продолжают шевелиться, кричать, звать на помощь, он потерял сознание. Хорошо еще, что в эту минуту рядом с Гиммлером был начальник его личного штаба обергруппенфюрер Карл Вольф, который подхватил слабонервного убийцу и помог ему добраться до личного «хорьха» с номером «SS-1».
                Результатом этого спектакля не стал, конечно, отказ от массовых расстрелов, но они во многих районах были дополнены так называемыми «душегубками» - автофургонами, позволявшими удушить выхлопными газами одновременно до 70 человек и сокращавшими контакт между жертвами и палачами.
               В дальнейшем, как известно, для массовых убийств были созданы «фабрики смерти» - Освенцим, Хельмно, Треблинка, Майданек, где люди переставали быть людьми - становились просто шестизначными номерами, у которых не должно было быть лиц, побелевших от ужаса смерти, не должно было быть глаз, побелевших от ненависти. И это, как видно, облегчило убийцам их «тяжелый труд» и, вместе с тем, поставило массовые убийства на индустриальные и коммерческие рельсы.
[22]
               Близкий контакт между жертвами и палачами волновал не одного только Гиммлера. Адольф Эйхман (будь проклято имя его!) в свое время, будучи в оккупированном Львове, очень был озабочен тем, что убийство гражданского населения может «повлиять на наших замечательных парней».

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЭЙХМАНА

Тюрьма «Рамле», Израиль, 1991 год

              «...Кое-как добрался до Львова, прихожу к начальнику ГЕСТАПО и говорю ему: «Это ужасно, что там делается ... Ведь там из молодых людей воспитывают садистов...» [23]
            Эйхман волновался. Но «замечательные немецкие парни», во время массовых убийств евреев, все-таки не вешали, а только (!) расстреливали, и применяли при этом, в основном, только (!) военные методы.
             За этим особенно следил известный идеолог массовых убийств - командующий Эйнзатцгруппе «D» группенфюрер Отто Олендорф, считая, что индивидуальные расстрелы могут вызвать «нежелательную психологическую реакцию, как у жертв, так и у тех, кому приказано провести этот расстрел...»
[24]

                Акция массового повешения евреев Одессы уникальна!
                Она продолжалась без перерыва целых пять часов.
                Пора было ее прекратить.
               Проблема, однако, заключалась в том, что, несмотря на все усилия вешателей, приказ Антонеску так и не был выполнен.
              Ордонанс №561 предписывал повесить на площадях Одессы 18 тысяч евреев, а повешено было всего (всего!) 5 тысяч!
              Генералы Мачич и Трестиореану прекрасно понимали, что их ждет в случае невыполнения приказа. Нужно было что-то решать.
                И тогда возникла блестящая идея: вывести всех оставшихся в живых евреев за город и там добить их.
                 Так не раз уже делалось и румынами, и немцами.
                Местом бойни был выбран Дальник. Небольшой поселок где-то на севере Одессы, в 14-15 километрах от города. Повесить здесь, как требовалось, еще 10-13 евреев (недостающих до 18 тысяч!) вряд ли будет возможно, но расстрелять их будет достаточно удобно.
                 Так или иначе, но Ордонанс №561 будет выполнен.
               К двум часам дня на стенах домов и на афишных тумбах было расклеен приказ, обязывающий евреев Одессы завтра, 24 октября 1941 года, явиться на Дальник.
               «Всем жидам, проживающим в городе Одессе, независимо от пола и возраста, в течение 24 часов явиться в п.Дальник для регистрации паспортов, имея при себе запас провизии на трое суток. За неисполнение приказа вышеуказанные лица будут нести ответственность по закону военного времени, смертной казнью через повешение».


                                                        
Обиталище повешенных

                Ну, вот и закончился этот день - 23 октября 1941 года.
                Улицы опустели.
                Убийцы ушли на заслуженный отдых, а жители «Города Антонеску» схоронились в своих домах, закрыли все дверные запоры, задвинули оконные ставни.
                 Город стал обиталищем повешенных.
                Живыми казались тела их, раскачиваемые октябрьским ветром. А, может быть, и действительно в них еще теплилась жизнь. Ведь тут и там все еще раздавался стон, все еще слышался хрип. Все еще капала алая кровь на голубые плиты тротуаров. Капала и собиралась в огромные лужи, над которыми все еще вился пар.

ИЗ ДНЕВНИКА АДРИАНА ОРЖЕХОВСКОГО

«23 октября 1941.

                В продолжении дня я пошел по Канатной до Троицкой, на углу лежал старый седой еврей с проломанным черепом, громадная лужа крови покрыла всю ширину тротуара...»

                Наступила ночь.
               И теперь только гулкие шаги патрулей по брусчатке мостовых нарушали тишину мертвого города.
              Только тонкие лучи ручных фонариков на мгновение вырывали из темноты искаженные лица мертвецов.

                Два первых действия трагедии евреев Одессы закончились.
                Завтра утром начнется третье - бойня на Дальнике.

                                                                                                              ©Я.Верховский, В.Тырмос

                                                              Продолжение следует


БИБЛИОГРАФИЯ


[18] Jean Ancel “Transnistria”, “ATLAS”, Bucuresti, 1998 М., 1987
[19] Давид Фудим «Одесская трагедия», Иерусалим, 2002
[20] «Черная книга». Под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга. «Тарбут», Иерусалим, 1980
[21] «Дом князя Гагарина». Сборник научных статей и публикаций. Одесский литературный музей. Вып.4. «Моряк», Одесса, 2007
[22] Яков Верховский, Валентина Тырмос, «Жизнь, поставленная на перфокарту». Изд. «Сефер», Израиль, 2009
[23] Йохен фон Ланг, «Протоколы Эйхмана. Магнитофонные записи допросов в Израиле. Изд. «ТЕКСТ», М., 2002
[24] «Нюренбергский Процесс». Сборник материалов в семи томах. Государственное издательство юридической литературы, М., 1959

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                       ВОЗВРАТ

         Предыдущие публикации и об авторах -  в Тематическом указателе в рубрике "История"