ВОЗВРАТ                                       

   
  
 Июнь 2010, №6     

       Ракурс Истории_______________________                              Михаил Финтушал   


   Последнее письмо Гитлера Сталину                        
 

               
                10 июня 1941г. Гитлер подтвердил свое решение о том, что нападении на СССР начнется 22 июня. Главнокомандующий сухопутными войсками Германии подписал распоряжение, в котором немецкое руководство впервые письменно зафиксировало конкретную дату нападения на СССР. В целях обеспечения внезапности немецкого нападения на СССР Абвер стремился представить дело так, будто готовится вторжение на Британские острова, распространялись слухи о «точной дате» этого нападения. Гитлер не жалел средств для осуществления по его словам «величайшей в истории войн военной хитрости» - внезапному оцеплению войсками подверглось побережье Ла-Манша и Норвегии. Там устанавливалось техническое оборудование, которое неприятельская разведка должна была принять за неизвестные до той поры «ракетные батареи». Распространялась дезинформация о намерении использовать против англичан авиадесантный корпус смерти, выпускались и «случайно» попадали в руки английской разведки самые свежие топографические карты Великобритании, изданные в Германии, с указанием объектов, подлежащих уничтожению. Фабриковались ложные приказы, личные письма, которые с целью дезинформации либо подбрасывались англичанам, либо организовывалась утечка «секретных сведений». Производился спешный набор «переводчиков» из числа арийцев, владеющих английским языком для обеспечения связи между «германскими оккупационными властями» и населением покорённой Великобритании.
                Дезинформация мощным потоком шла через дипломатические каналы в нейтральные страны, поэтому советская разведка до середины июня не могла определить точную дату нападения на Советский Союз. После оккупации Балкан в западной прессе развернулась пропагандистская кампания, согласно которой Германия начала подготовку к наступлению на Ближний Восток, что позволяло Берлину представить сосредоточение войск против Советского Союза одним из ее этапов. В отдел внешней разведки Наркомата госбезопасности и Главное разведуправление (ГРУ) поступали самые противоречивые сведения из многих десятков источников, нередко это была дезинформация, распространяемая спецслужбами Германии. Полученные разведданные говорили о намерении Гитлера напасть на Советский Союз, однако многие сообщения противоречили этому. Георгий Жуков 11июня обратился к Сталину с просьбой разрешить привести войска западных приграничных округов в боевую готовность. Но вождь заявил: "Для ведения большой войны с нами немцам, во-первых, нужна нефть и они должны сначала завоевать ее, а во-вторых, им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир". Для большей убедительности Сталин подошел к карте и, показав на Ближний Восток, заявил: "Вот куда они (немцы) пойдут".
                Командование вермахта сосредоточило против СССР большую часть своих сил - до 5,5 млн. немецких солдат, стран-сателлитов и союзников. На всем протяжении от Баренцева до Черного моря развернулись 190 дивизий, 3 500 танков, 31 000 орудий и миномётов, 4 000 самолётов. Согласно плану «Барбаросса» группа армий «Север» наступала из Восточной Пруссии в направлении на Даугавпилс, Псков, Ленинград с целью уничтожить советские войска в Прибалтике и захватить порты на Балтийском море. Группа армий «Центр» должна была нанести мощные удары на флангах советских войск, которые были сконцентрированы в районе Белостока, соединиться в районе Минска и продолжить наступление через Смоленск на Москву. Перед группой армий «Юг» ставилась задача уничтожив силы Красной Армии в Западной Украине и к западу от Днепра, захватить Киев и продолжать наступление на Харьков, Донбасс и Крым.
                Сталин считал, что достижение равновесия сил на границе является важнейшим фактором, который способствует сдерживанию Гитлера от броска на Россию. Он стремились не допустить создания немецким командованием группировки, которая обладала подавляющим превосходством над Красной Армией. Сталина убаюкивала «магия цифр»
- в западных приграничных округах было сосредоточено 170 дивизий, в составе которые находилось более 3 мил. солдат. Завораживала огневая мощь войск: 47 000 орудий и минометов и 10 000 самолетов. Вермахт обладал преимуществом в личном составе, но Красная Армия имела огромное преимущество в танках - на востоке было сосредоточено 12 000 танков, в том числе 1475 Т-34 и KB, в тылу находилось еще 10 000 танков. Сталин питал иллюзию, что мощь Красной Армии равна мощи сил вермахта, он не представлял себе, что современная война представляет собой координацию действий всех родов войск. Ему казалось, что огромное количество танков, самолетов и артиллерии способны сдержать любое наступление. Согласно военной стратегии при ведении наступательных операций необходимо было добиться 3-5 кратного превосходства над противником. Но немецкий генералитет разработал стратегию блицкрига, которая предусматривала достижение победы без многократного превосходства в силах и средствах над противником. Теорию ведения скоротечной войны включала целый комплекс положений о ведении наступательных операций, подчиненных общей идее, достижению победы в течение одной быстротечной военной кампании, еще до того как противник сумеет отмобилизовать и развернуть свои основные военные силы.
                На первом этапе ведения военных действий ставилась задача прорвать тактическую зону вражеской обороны, с этой целью на направлении главных ударов достигалось подавляющее превосходство в силах и средствах. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки, массированные танковые колоны наносили фланговые удары на узких участках фронта и осуществляли взламывание обороны противника. На втором этапе в прорыв вводились танковые дивизии, которым пикирующие бомбардировщики расчищали дорогу. Танковые соединения являлись стратегическим средством борьбы, они вырывались на оперативный простор и наносили рассекающие удары по сходящимся направлениям с целью охвата и окружения противника. В прорыв вводились моторизованные дивизии, целью которых являлось создание кольца тактического или оперативного окружения. Глубокое оперативное построение наступательных группировок повышало их ударную мощь, позволяло наращивать силу удара в ходе операции, отражать контрудары противника и сохранять превосходство над ним в ходе всех операции. Танковые дивизии стремительно продвигались в тылу противника, уничтожали живую силу и боевую технику, овладевая важнейшими стратегическими рубежами. На третьем этапе танковые клещи смыкались в глубине вражеской обороны - противник оказывался в окружении и моторизованные дивизии уничтожали противника в кратчайшие сроки. В немецкой армии царил культ операций на окружение, в начале XX столетия генерал Шлиффен провозгласил эти операции вершиной военного искусства. Гитлер придал универсальное значение концентрическим операциям, у него появился «меч кладенец» - подвижные танковые соединения, с помощью которых можно было разгромить любого противника.
               Гитлер в письме от 14 мая 1941г. обещал Сталину, что 15
-20 июня немецкие войска будут переброшены от советской границы на атлантическое побережье, чтобы принять участие в операции против Англии «Морской лев». Но Сталин получил разведданные, согласно которым немцы назначили на 13 июня выдвижения своих войск на исходные позиции для нападения на СССР. Сталин решил напомнить Гитлеру, что пришло время переправлять немецкие войска на запад. 11 июня он написал письмо, в котором сообщил фюреру, что концентрация немецких войск вдоль советской границы создает впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза.
              Когда Гитлер получил сталинское письмо, то понял, что перед ним стоит очень сложная задача. Фюрер манипулировал десятками миллионов человек, но сейчас он вступил в поединок со Сталиным, который манипулировал двухсотмиллионным народом. После начала Второй мировой войне Германия и Советский Союз координировали свою внешнюю политику, поэтому Гитлер знал о взглядах и настроениях Сталина и учитывал мотивацию его поведения. Фюрер стремился к тому, чтобы у Сталина сложилось впечатление - Германия не может пуститься на авантюру одновременной войны сразу с несколькими странами, чей совокупный потенциал намного превышал потенциал Германии. Гитлер пытался внушить Сталину мысль - Черчилль хочет спровоцировать между ними ожесточённую схватку и настойчиво дезинформирует Сталина. Фюрер решил сыграть на маниакальном желании Сталина, которое заключалось в том, чтобы вермахт начал десантную операцию против Англии «Морской лев». В этом случае Германия оказывалась втянутой в смертельную борьбу, а Советский Союз становился доминирующей силой не только на европейском, но и азиатском континенте. В своем письме Гитлер сообщил Сталину, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения. Но это сосредоточение не направлено против Советского Союза, а является маневром для дезинформации Англии. Войска сосредоточены в Польше, поскольку территория Западной и Центральной Германии подвергается сильным английским бомбардировкам. Крупные контингенты войск были отведены на восток, чтобы их перевооружить и переформировать перед нападение на Англию. Гитлер сообщил Сталину, что 19 июня начнется переброска на Запад войск, которые примут участие в операции «Морской лев».
                Сталин отличался крайней подозрительностью, он не доверял советским генералам. Гитлер решил продемонстрировать Сталину недоверие по отношению к немецким генералам, которые могут начать войну против Советского Союза без приказа. Гитлер написал, что огромная концентрация войск на советско-германской границе может привести к случайному началу военных действий, так как генералы боятся, что советские войска ударят в тыл вермахта, который будет занят операцией против Англии. Гитлер писал: «Час настал. 19 июня я начинаю снимать войска с восточной границы, в чем вы легко убедитесь, когда взревут моторы боевых машин, следующих на погрузку к ближайшим железнодорожным станциям. У нас катастрофически не хватает грузового тоннажа и персонала. Видимо придется, без всякой огласки, разумеется, срочно отзывать немецкие суда из всех портов Швеции, Финляндии и СССР, а также с Дуная. Временно придется отозвать даже персонал наших военно-морских атташе во многих столицах, включая Москву... Самое опасное время приближается. К сожалению, распространяемые англичанами слухи о неизбежном конфликте между нами очень отразились на настроениях войск. Этому, если быть откровенным, способствовал и официально объявленный Вами призыв более миллиона резервистов. В войсках бытует мнение, что когда они пойдут маршем на англичан, Вы прикажете своим войскам наступать на Германию...
                В связи с этим, я убедительно прошу Вас сделать какое-либо официальное заявление, опровергающее английские домыслы и дающее понять моим доблестным солдатам, что они с той же уверенностью, что и летом прошлого года, могут повернуть свои штыки на запад, не страшась за безопасность своих тылов.
                Признаюсь, что опасаюсь своих генералов даже больше, чем англичан, и потому снова обращаюсь к Вам с просьбой не давать им никакого повода даже попытаться сорвать план, который я считаю целью своей жизни...
                Искренне Ваш Адольф Гитлер»
. (См.: Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. М. 2000, с.472)

                                                  Умиротворение агрессора

               13 июня Сталин получил письмо от Гитлера, которому удалось усыпить бдительность вождя, он поверил в то, что вермахт готовится к операции «Морской лев». Германия находилась в сложном положении, ее вооруженные силы были распылены по всей Европе, а в Югославии ширилась партизанская война. Сталин исключал возможность удара Германии по СССР, поскольку она не может вести войну на два фронта, а также ей необходимо получать сырьевые ресурсы. Хотя вермахт добралась до европейских ресурсов, тем не менее он продолжал остро нуждаться в советской нефти, металлах, лесе и продовольствии. После разгрома Франции были разработаны новые виды вооружения, но промышленность не приступила к их производству, снизился уровень выпуска военной продукции. Если бы Гитлер начал войну с Советским Союзом, то даже с учетом своих сателлитов соотношение материальных ресурсов и военных сил складывалось не в пользу Германии. Вермахт захватил Балканы и Крит, но устранить англичан из Средиземноморья не удалось. Бои в мае-июне 1941г. в Сирии и Ираке закончились неудачно для Германии. Англия пользовалась все большей поддержкой США, которые усиливали контроль над Атлантикой, создавали базы в Гренландии и Исландии. Импровизация на западных рубежах России выглядела как авантюра, план "Барбаросса" был планом войны без резервов и материальных запасов. Сталин не верил, что Германия решится создать для себя еще один фронт, но он просчитался. Гитлер был уверен в слабости Красной Армии, поскольку во время репрессий 1937г. она была лишена лучших военноначальников.
              Выполняя просьбу Гитлера Сталин приказал Молотову подготовить от имени советского правительства Сообщение ТАСС, которое сам отредактировал.
                В тексте сообщения ТАСС говорилось:
                «Ещё до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о близости войны между СССР и Германией? По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.
                 Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве всё же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны.
                ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие манёвры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо».
               Текст «Сообщения ТАСС» 13 июня в 18 часов был передан московским радио. Одновременно с этим текст «Сообщения» был передан Молотовым немецкому послу Шуленбургу, а послом в Лондоне Майским - Черчиллю. Из Лондона в британское посольство в Москве была направлена срочная телеграмма с приказанием немедленно приступить к эвакуации сотрудников британского посольства. 15 июня Черчилль распорядился довести до сведения советского посла Майского сведения о предстоящем германском нападении на СССР. Предупреждение о готовящемся нападении поступали от правительства США. Эти предупреждения были расценены Сталиным как очередная "дезинформация", как попытка посеять недоверие в отношениях СССР с Германией.
                14 июня в газетах было опубликовано «Сообщение ТАСС», в котором отразились основные положения сталинской политики по "умиротворению агрессора". Главный постулат «Сообщения» гласил, что Германия так же неуклонно соблюдает условия «Пакта о ненападении», как и Советский Союз. Слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы. Сообщение ТАСС окончательно сбило с толку советский народ, оно морально разоружило солдат и офицеров, притупило бдительность командного состава. Советские войска не обладали должной морально-психологической подготовкой, они не были готовы к смертельному бою со вчерашним союзником. Советские люди с трудом представляли себе немецкого рабочего как непоколебимого солдата вермахта, они продолжали видеть в нем классового союзника, лояльного стране трудящихся. Жуков был поражен текстом «Сообщения», он попытался убедить Сталина привести войска в боевую готовность. "Вы предлагаете проведение мобилизации, - отвечал Сталин. - Вы представляете себе, что это означает войну?" А Молотов в унисон произнес: "Только дурак может напасть на нас".
                13 июня Министерство пропаганды рейха разыграло дезинформационный спектакль с конфискацией тиража центрального органа нацистской партии газеты «Фелькишер беобахтер». В ней была напечатана статья Геббельса "Крит - как пример", в которой содержался намек на то, что воздушно-десантная операция по захвату Крита была своеобразной репетицией вторжения на Британские острова. В ночь с 12 на 13 июня номер был конфискован военной цензурой, но с таким расчетом, чтобы часть тиража успела распространиться в Берлине и достичь иностранных посольств. 14 июня Геббельс с удовлетворением констатировал мнение английских и мировых средств массовой информации о том, что "наше развертывание против России - чистый блеф, с помощью которого мы рассчитываем замаскировать подготовку к вторжению в Великобританию". Одновременно в Берлине распространялись слухи о стычке, якобы произошедшей между Гитлером и Геббельсом, который впал в немилость, о подготовке визита Сталина в Германию, для чего изготавливаются красные знамена. Сталин находилось в плену дезинформационной деятельности немецкой разведки, он расценил инцидент с публикацией статьи Геббельса таким образом, что вермахт уже начал непосредственную подготовку к вторжению в Англию и в ближайшие дни ударные силы германской армии будут переброшены к побережью Ла-Манша. Сообщение ТАСС не было опубликовано в германской прессе, но Сталин ни о чем не беспокоился, он знал, что Гитлер маскировал свои планы нападения на Англию и делает вид, что готовится к нападению на Советский Союз.
                 14 июня Гитлер принял окончательное решение о том, что война начнется 22 июня, он собрал совещание посвященное осуществлению плана «Барбаросса». Гитлер выступил перед генералами с большой речью. Указав, что он вручает в руки армии судьбу страны, Гитлер подчеркнул, что совершенно невозможно больше терпеть на своих границах мощную сталинскую армию. Он верит в свою армию и уверен, что большевистская армия, а равно большевистская идеология будут уничтожены быстро и решительно. Подводя итоги подготовки к "Барбароссе", Гитлер еще раз подчеркнул особый характер разворачивающегося конфликта. Кейтель говорил на Нюрнбергском процессе: "Главной темой было то, что предстоит решающая битва между двумя идеологиями и что практика, к которой мы, как солдаты, привыкли... должна определяться по совершенно иным стандартам". Гитлер отдал приказ осуществлять в России беспрецедентный террор "брутальными" методами. Эти приказы в значительной степени определили жестокое обращение германской армии по отношению к пленными и населению. Решающая битва между двумя идеологиями исключает возможность применения в этой войне методов, которые были известны военным, и которые считались единственно правильными согласно международному праву.
               Гитлера беспокоила возможность мирных предложений, которые Сталин мог выдвинуть в последний момент. Было решено, что в любом случае советские дипломаты не смогут "пробиться" к Гитлеру и Риббентропу. Гитлер приказал чиновникам отвечать, что обоих в данный момент нет на месте, они вне зоны досягаемости.
            
   15 июня, просматривая разведсводки, Сталин с горечью убедился, что практически вся советская разведка подалась на английские провокации. Со всех сторон сыпались предупреждения о предстоящем немецком нападении. Но вождь находился в хорошем настроении, а потому позволил себе писать на сводках шутливые резолюции. На донесении военного атташе в Берлине генерала Тупикова, предупреждающего о том, что война начнется 22 июня, Сталин начертал: «Передайте тупому генералу, что это - английская провокация». Только одна разведсводока удостоилась благосклонного внимания Сталина - источник в Готенгафене сообщал, что 10 июля линкоры «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» собираются выйти в море. Сталин воспринял эту дезинформацию как признак того, что Гитлер в ходе операции «Морской лев» хочет нанести удар по английским ВМС.
                
Гитлеру удалось манипулировать Сталиным, который считал, что в расстановка сил в Германии соответствует периоду Первой мировой войны, когда Вильгельма II был оттеснен от принятия решений генералами Гинденбургом и Людендорфом. Сталину казалось, что Гитлер является политическим руководителем, но в недрах рейха действует власть военных, которые в случае кризиса могут занять доминирующее положение. Гитлер склонен к политическому компромиссу, а военные жаждут довершить дело 1918 года и завоевать Россию. 16 июня из Берлина резидент советской разведки Коротков передал "Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время".
               Сталин считал, что дезинформационные мероприятия Абвера по подготовке операции «Морской лев» воспринимаются советскими разведчиками как подготовка к нападению на Советский Союз. Он решил сделать все, чтобы предотвратить конфликт и не допустить со стороны советских генералов провоцирующих германский генералитет действий. 16 июня во все округа поступила директива - в пятницу 20 июня и в субботу 21 июня впервые за два месяца разрешалось отпустить в увольнение офицеров
- до утра понедельника 23 июня. С четверга 19 июня и до 23 июня в авиачастях разрешалось произвести 24-часовые регламентные работы, в танковых и артиллерийских частях - парковые дни. Сталин приказал боеприпасы в части не выдавать, они хранились на складах и базах в нескольких десятках километров от воинских частей. Было приказано провести техническое обслуживание и регламентные работы боевой техники, многие артиллерийские части отводились от границ на полигоны для проведения учебных стрельб. В приказном порядке 21 июня были отправлены в театры и на футбольные матчи командующие приграничных округов - Прибалтийского, Западного и Киевского.
              Сталин считал, что существует опасность, что какой-нибудь немецкий генерал, завербованный английской разведкой, попытается развязать конфликт на советской границе. Он потребовал от советских генералов, чтобы они позволили немцам спокойно отводит войска на запад и своими поспешными действиями не дали "повод" начать войну. Пусть немцы стреляют, пусть делают, что хотят, необходимо зарыться в землю и сидеть тихо. У вождя возникло подозрение, что бывший начальник Генштаба К.А.Мерецков организовал заговор, в которой он вовлек генералов ВВС с целью спровоцировать войну с Германией. Перед самой войной и в первые её дни были арестованы начальник ВВС РККА П.В.Рычагов, командующий Прибалтийским военным округом А.Д.Локтионов, который ранее занимал должность начальника ВВС, командующий ВВС Московского военного округа П.И.Пумпур. Особую тревогу у Сталину вызывали евреи, которые занимали высокопоставленное положение и имели антигерманские настроения, 7 июня 1941г. был арестован нарком вооружений Борис Ванников. В этот же день был арестован начальник управления ПВО Григорий Штерн, а 8 июня в госпитале арестован помощник начальника Генштаба по авиации Яков Смушкевич. Он обвинялся в том, что проводил "вражескую работу, направленную на снижение боевой подготовки ВВС и увеличение аварийности самолетов".
                17 июня советская разведка получила сообщение, что удар немецких войск можно ожидать в любую минуту, но Сталин выслушал эту информацию невнимательно. Вождь в последнее время выказывал все больший гнев, если кто-то приходил к нему с донесениями о возрастающей опасности нападения Германии, уже после первых слов докладчика он резко обрывал разговор. Сталин решил проверить как Гитлер выполняет свое обещание начать переброску войск на запад. Он вызвал к себе первого заместителя начальника Генштаба Ватутина и начальника ВВС Жигарева и приказал силами авиации Западного военного округа организовать тщательную воздушную разведку с целью выяснения ситуации на советско-германской границе. 18 июня тихоходный самолет У-2, пилотируемый полковником Захаровым, на низкой высоте пролетел вдоль всей линии границы с юга на север в полосе Западного округа. Летчик сажал самолет через каждые 30
-50 километров и прямо на крыле писал срочные донесения, в которых было зафиксировано повсеместное движение механизированных колонн немецких войск к границе.
                18 июня несколько танковых соединений вермахта получили фальшивый приказ о переброске на запад. В 10 часов утра вдоль советской границы с Германией, взревели моторы сотен танков и бронетранспортеров вермахта. На железнодорожных станциях Польши и Восточной Пруссии войсковые эшелоны, украшены красными транспарантами: «Мы направляемся против Англии!» Танки дивизии резерва въезжали на платформы, он выгружались за линией Варшава
-Радом, а затем отправлялись обратно на восток. Когда Сталину в час дня прибыл в Кремль, на его столе лежали разведсводки, только что принесенные генералом Голиковым - немцы начали погрузку танков в эшелоны. Вождь убедился, что Гитлер выполняет свои обещание и начал переброску войск на запад. Но когда Сталин познакомился с донесениями полковника Захарова, он пришел в недоумение - Гитлер начал перебрасывать танки на запад, а на восток двигались механизированные пехотные соединения.

                                                         Три последних дня

                Три довоенные дня были насыщены драматическими событиями, которые определили ход военной компании 1941 года. 19 июня немецкое командование перестало маскировать сосредоточение по плану "Барбаросса", к границе двинулись танковые и моторизованные соединения, а на приграничные аэродромы прилетели самолеты. По дипломатическим каналам Абвер начал распространять информацию, что к началу июля Гитлер внесет ясность в отношения с СССР и предъявит определенные требования. Война с СССР является для нее крайним средством по сравнению с переговорами, в ходе которых будит выдвинуты ультимативные требования экономического и территориального характера. Появились слухи об ответном характере германского сосредоточения в условиях аналогичных действий Красной Армии и неясных перспектив советской политики. В июне 1941г. начальник рейхсканцелярии и статс-секретарь Гитлера О. Мейснер уверял советского посла в Берлине Деканозова, что Гитлер готовится сделать важный шаг, направленный на укрепление отношений с СССР, и намекал на его желание встретиться со Сталиным. Сталин забеспокоился. Встреча Гитлера с Молотовым и консультации Риббентропа с Деканозовым о возможном соглашении стратегического характера между Германией, Японией и Советским Союзом создали у него иллюзорное представление, будто с Гитлером можно договориться. До самого последнего момента он верил, что военная мощь, которая не раз демонстрировалась немецким экспертам, отсрочат войну по крайней мере на год.
                Согласно сообщениям советских агентов из Англии (Филби, Кэрнкросс и другие) начало войны определялось возможным урегулированием вопроса о прекращении англо-германской войны. Подготовку к войне Сталин связывал с результатами предстоящих германо-советских переговоров на высшем уровне по территориальным проблемам. Сталин не верил в то, что Германия решится на ведение войны на два фронта, поскольку она не располагала ресурсами для затяжной войны. По свидетельству Г.К.Жукова, Сталин считал, что "Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз
- это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые". Сталин допускал, что Гитлер может предпринять определенные шаги для запугивания СССР своей военной мощью, но дальше этих угроз дело не пойдет, поскольку нападение на СССР сразу же поставило бы Германию в чрезвычайно невыгодное положение. Гитлер не захочет отказаться от экономических и политических выгод сохранения мира с СССР и бросит Германию в кольцо войны на два фронта.
                Абвер распространял слухи о возможной встрече руководителей двух стран, на которой будут высказаны все претензии Германии к Советскому Союзу. Сталин получил из Берлина дезинформацию из германского МИДа, согласно которой Риббинтроп подготовил ультиматум, который содержит территориальные и экономические требования к России. Сталин упустил время для того, чтобы подготовиться для отражения немецкого нападения, поэтому он был согласен пойти на значительные уступки в экономической области и отвести войска к границе 1939г. Предстоящая "встреча в верхах" навязывала Сталину выжидательную позицию, создавая у него искаженное представление о том, как собирается действовать Германия в ближайшее время. Хотя вермахт вел крупномасштабные приготовления к войне вождь считал, что Гитлер не принял решения напасть на СССР, а внутри немецкого военного командования существуют серьезные разногласия по этому вопросу. Наращивание германских войск рассматривалось как средство давления на советскую сторону с целью добиться серьёзных уступок в политической и экономической сферах.
              
 Генштаб получил разведсообщение о том, что нападение Германии на СССР произойдет 22 июня в 3 часа утра. На западной границе немецкие войска ремонтируют дороги и мосты, в лесах сосредоточены танки и артиллерия, усиленно ведется разведка с воздуха. Тимошенко приказал к 1 июля округам произвести маскировку военных объектов, выкрасить танки и засеять все аэродромы травой, а также обеспечить полную ненаблюдаемость с воздуха складов, мастерских, артиллерийских парков. Однако на просьбы командующих военных округов и штабов армий о приведении в действие плана прикрытия нарком и начальник генштаба неизменно отвечали категорическими предписаниями, санкционированными Сталиным: соблюдать максимальную осторожность с тем, чтобы не спровоцировать немцев на вооруженный конфликт.
                20 июня командование Прибалтийского округа сообщило в Москву о выдвижении немецких частей к границе. «Вдоль нее продолжается строительство понтонных мостов. Германские войска в Восточной Пруссии получили приказ занять исходное положение для наступления». Командующий Западным военным округом Павлов обратился в Генштаб с просьбой привести в действие план прикрытия границы. Ответ полковника Василевского гласил: «Ваша просьба доложена наркому Тимошенко. Однако он не разрешил занимать полевые укрепления, так как это может вызвать провокацию со стороны немцев».
                В субботу 21 июня весь день Сталин, Тимошенко, Берия, Молотов, Маленков, Андреев фактически не расставались. Они то собирались, то расходились, чтобы через час-другой встретиться снова. Напряжение нарастало, Молотов доложил, что немцы всячески уклоняются от дипломатических контактов. На наше обвинение в нарушениях границы СССР их самолетами разразились ничем не спровоцированным контробвинением в нарушении советскими самолетами их границы, хотя они прекрасно понимают абсурдность подобных заявлений. Начальник ГРУ генерал Голиков прислал Сталину донесение о тот, что 22 июня начнется война. "Эта ваша информация, - написал на донесении Сталин, - английская провокация. Найдите автора и накажите!" Затем маршал Тимошенко доложил о немецком дезертире, который переплыл Буг и сообщил, что германское наступление начнется на рассвете. Сталин метался между реальностью и верой в непогрешимость своей интуиции. Жукову позвонил генерал Пуркаев из Киевского военного округа, который сообщил о втором дезертире, по сведениям которого война начнется в четыре часа утра. Границу защищали всего 100 тысяч пограничников, а войска располагались на значительном удалении. 56 дивизий первого эшелона прикрытия находились на расстоянии в 8-20 км, 52 дивизии второго
- от 50 до 100 км, резерв из 62 дивизий - за 400 км к востоку.
                 Тимошенко и Жуков поспешили в Кремль, ссылаясь на данные немецких дезертиров, он предлагали отдать приказ о введении в действие плана прикрытия, в соответствии с которым к границе должны были выдвигаться войска. Собрались все члены Политбюро и Сталин обратился к присутствующим: "Ну, что будем делать?" Члены Политбюро сидели молча. Наконец Тимошенко сказал: "Все войска в приграничных районах должны быть приведены в состояние полной боевой готовности". Сталин: "А может, они послали дезертира, чтобы спровоцировать нас?" После мертвящей тишины Сталин попросил Жукова зачитать приказ, но затем прервал его: "Сейчас преждевременно выпускать такой приказ. Возможно, ситуацию можно решить мирными средствами". Все же Политбюро согласилось с военным руководством: привести войска в состояние боевой готовности. Сталин кивнул генералам. Военные вышли в приемную и сели переписывать приказ. Когда они вернулись, Сталин причитал директиву и приписал следующий пункт: : «Задача наших войск
- не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». В 23 часа 30 минут генералы отправились в комиссариат обороны, чтобы передать в военные округа следующие распоряжение:

                Директива ГШ №1 от 21.06.41.
                «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.
1. В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск
- не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
               Приказываю:
а) в течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить. Тимошенко, Жуков.

                                                        
     Момент истины

                После редактирования Сталиным Директива №1 приняла двусмысленный характер, хотя в ней предписывалось быть в полной боевой готовности, но разрешалось проведение только части мероприятий, которые определялись оперативными и мобилизационными планами. На оповещение войск о возможном нападении вместо получаса ушло 2,5 часа. Это объяснялось тем, что вместо сигнала «Гроза», предусматривавший выполнение плана прикрытия на 1941г., войска получили зашифрованную директиву, которая не давала разрешения на ввод в действие этого плана в полном объёме.
               
22 июня 1941 года в два часа ночи западную границу Советского Союза через р.Буг пересек товарный состав. Это было последнее свидетельство "дружбы", которая почти два года связывала Германию и СССР. Но в 3 часа 30 мин. Германия и ее союзники обрушили на советскую территорию удар невиданной силы. Начало германской агрессии застало основную массу войск в местах постоянной дислокации, они не были готовы к отражению агрессии. Основная масса дивизий была поднята по тревоге налетами вражеской авиации и артиллерийским обстрелом. Вот как вспоминал о первых днях войны один из участников боев: «Нападение врага застало нас непростительно врасплох. Командиры в отпусках. Оружие в глубокой консервации на складах. Техника разобрана. Баки самолетов на промывке... Враг был вооружен до зубов. Немцы с автоматами, а мы зачастую с учебными винтовками, и то одна на двоих... В отчаянье негодовал: «Где командование? Куда оно смотрит!..» Стиснув зубы, с болью в сердце мы отходили, отступали, теряли своих друзей, приносили многочисленные жертвы...»
                22 июня в 4 часа утра Риббентроп вручил советскому послу в Берлине Деканозову ноту об объявлении войны и три приложения к ней: «Доклад министра внутренних дел Германии, рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма», «Доклад министерства иностранных дел Германии о пропаганде и политической агитации советского правительства», «Доклад Верховного командования германской армии Германскому правительству о сосредоточении советских войск против Германии». Но Сталин находился в полной уверенности, что нападение является провокацией немецких генералов. Когда он прибыл в Кремль, то сказал Жукову и Тимошенко, что немецкие генералы начали боевые действия без приказа Гитлера. Сталин приказал дать отпор вермахту, но артиллерийского огня не открывать. Окружающим поведение Сталина казалось бессмысленным, но он действовал по инструкции, которую ему дал Гитлер, который предупреждал о возможности провокаций со стороны немецких генералов. Вождь пытался связаться с фюрером по телефону, чтобы пожаловаться на его генералов. Однако до Гитлера оказалось невозможно дозвониться, хотя Сталин это делал со свойственным ему упорством.
               
В 5:30 утра немецкий посол Шуленбург явился к наркому Молотову и сделал заявление о том, что советское правительство проводило внешнюю политику, направленную против Германии, и «сосредоточило на германской границе все свои войска в полной боевой готовности». Заявление заканчивалось следующими словами: «Фюрер поэтому приказал германским вооружённым силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами». Но Сталин решил, что Шуленбург выполняет задание немецких генералов, вождь продолжал звонить в Берлин, когда стало понятно, что по телефону это не удастся сделать, он использовал линию радиосвязи. В конце концов удалось связаться с Рейхсканцелярией, Кремль потребовал немедленно доложить обо всем лично Гитлеру. Его в Берлине не оказалось и связисты предложили связаться с Рейхсканцелярией завтра утром, они заверили, что все будет доложено фюреру, и «конечно, если все обстоит так, как Вы сообщаете, то виновные будут строжайше наказаны». Тут у Сталина лопнуло терпение, и он решил, что переговоры будет гораздо легче вести, если немецких войск будут изгнаны с советской территории. В 7 часов 15 минут в штабы пограничных фронтов поступила первая директива военного времени за подписью Тимошенко и Жукова, которая предписывала: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземным войскам границу не переходить». У Сталина еще теплилась надежда, что немецкие генералы ведут военные действия без ведома Гитлера. Но к полудню 22 июня наступил момент истины - вождь понял, что произошел чудовищный обман. Вторжение в Англию не будет, Гитлер начал войну с Советским Союзом. Вождь поручил Вячеславу Молотову выступить по радио с официальным обращением к советским гражданам и сообщить о вероломном нападении Германии.

                                                                                                                  ©М.Финтушал     

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                            ВОЗВРАТ

                                                               Предыдущая публикация и об авторе - в РГ №4 2010г.